Феномен сенсорных проекций в современном человекознании. Кирилл Титов

сенсорно-логические образы предстоящих или ранее выполнявшихся действий и движений.

      Например, фантазируя в жаркий день о глотке холодного лимонада, нам не нужно убеждать себя в том, что он «действительно» холодный – мы ясно чувствуем, предощущаем этот глоток. Наиболее ярко эта пристрастность, чувственность нашего разума проявляет себя во сне или в момент пробуждения от сна. Во сне мы не только «видим», но и вполне реально «чувствуем» тепло, холод, влагу… Было бы не только странно, но и патологично, если бы человек не обладал этой способностью, как следствием адекватности его мировосприятия в состоянии бодрствования.

      В всем содержании этих рассуждений следует особенно подчеркнуть один имеющий методологически важный момент, состоящий в том, что для человека не существует отдельно взятых сенсорных каналов, как это может быть представлено схоластически мыслящим специалистом. С его точки зрения, человек склонен «дополнять» сенсорную картину одного канала проективными элементами, относящимися к другому сенсорному каналу. Так, например, информация визуального канала «дополняется», фантомом тактильных ощущений и, мало того, тактильный фантом воссоздается на основе визуальных данных.

      Вместо развития представлений об интегративном, целостном характере человеческого представления о действительности, специалист-догматик продолжает мыслить таким образом, что, по его мнению, фантомный сигнал может быть воссоздан как на основе непосредственно обусловленного сигнала (визуальное восприятие шершавости), так и на основе опосредствованного, абстрактного, воображаемого представления (глоток холодного лимонада).

      С нашей точки зрения, такого рода терминология может иметь право на существование только при условии, что всякий специалист-антрополог (если он считает себя таковым), говоря о различных модальностях восприятия, имеет в то же время в виду, что все они совместно представляют собою различные стороны одного и того же целостного образа Мира, все они являют собою системный характер человеческого познания, одни и те же единые психические механизмы этого познания.