– Благодарю вас, – устраивается в позе лотоса на своём пуфе Виньен.
Глава 12 – Минута молчания
Чёрно-белый, которого Виньен успела окрестить Монохромом, сидит истуканом и выслушивает склонённых в его сторону серых. Это у них типа внепланового совещания? Виньен не раз заставала мать в кабинете резиденции, когда совет директоров «Sinrosong» Entertainment, приехав на дом, устраивал нечто подобное. Это часто происходило во время кризисов или после незапланированного громкого скандала. Обычно решалась не судьба игрока, связанного с корпорацией, в «Sinrosong» любой винтик вполне заменяем, обсуждалась валидность данных, тренд на всплеск или обвал, стратегии. Но что нашёптывают те серые Монохрому? Они и без таинственного собрания выглядят жутко, а сейчас ещё больше непонятно чего ждать. Насколько поняла Виньен по обрывкам фраз и малопонятного спора, кое-какие условия Инсон не смогла соблюсти и нарушила одно из главных правил, и вина её в том, что рассказать она была готова много, а времени не хватило. И сейчас маски выбирают, изменить тайминг или наказать макнэ группы. Самое жёсткое наказание – это ликвидация статуса невидимки и невозможность выхода Инсон из игры при любом раскладе этой ночью. То есть её так или иначе всё равно заставят ещё о многом рассказать.
– Простите меня, ребята, – в десятый раз за несколько последних минут, пытается Вив разбить бровь о борт игровой поверхности.
При вынесении приговора Айс скребёт щёки, оставляя багровые дорожки. Она, кажется, собирается соскрести кожу. Алекс избегает встречаться взглядом с кем бы то ни было. Джинхёна, кажется, вообще не волнует ничего из того, что здесь творится. Он держится за цепочку, на которой висит тетрадь, и это похоже на то, будто Виньен у брата на коротком поводке. Сам же Пхан устроился в кресле вразвалочку и чуть ли не дремлет.
После оглашения самой жестокой кары Ёнсок выпивает стакан Императорской родниковой до дна, под всё-таки брошенный на неё исподлобья взгляд Александра Ван Чона. Случайный всхлип Инсон даёт понять, что этой участнице группы минералка точно пригодилась и пригодится ещё. За четверть часа, пока Ёнсок в комнате с нездоровым климатом, она успела догадаться, что в покое ту беднягу вряд ли оставят. Над Инсон в школе-то частенько издевались, она для самоутверждающихся за счёт добрых и открытых людей, всегда как магнит. К тому же не драчлива, не родовита, небогата. Служить объектом ментального насилия стало работой. Ментального… Джинхён вроде намекал, что напрямую ничего такого нельзя с игроками делать.
– Повторите, – просит Ёнсок, обращаясь к лакею, и крутит указательным пальцем. Всё равно пока ничего не исправить, так хоть от жажды никто не умрёт.
На сервировочной тележке в тарелке красуется сэндвич. Игнорируя приборы, Виньен берёт тарелку с едой в руку и поднимает ко рту. От запаха маринованного папоротника-косари – мутит. Ёнсок крутит посуду и собирает мысли, как в кабинете психолога под постукивание шаров Ньютона. Едва сдержав уголки губ, норовящие утянуть ухмылку в ехидство,