Я всегда испытывала трепет перед этими отважными воинами, но вместе с тем меня охватывало беспокойство. Всякий раз, когда ворота приюта затворялись за юными охотниками, я страшилась, что больше их не увижу. Особенно Тариана и Эдгара…
Порой, в ночной тишине, я выходила во двор и созерцала небесные светила, предаваясь мечтам о мире, в котором не нужно было бы прятаться за крепостными стенами и бояться каждого шороха. Я понимала, что это всего лишь фантазии, наивные и нелепые, но они давали мне силы идти дальше, вселяя надежду на лучшее.
Мой разум всё ещё не мог забыть образ девушки в белом.
– Дана мертва? Что заставило её принять яд?
– Она отправилась туда, осознавая, что её ожидает гибель… И потому она сразу же приняла яд. Человеку легче принять смерть, которую он избрал сам, нежели стать безвольной жертвой.
– Почему она сбежала?
Он тяжело вздохнул, поджав губы.
– Хотя людей и готовят к встрече с этими созданиями, они всё же могут испытать неподдельный ужас, когда увидят их воочию. Сама видела, сколь они омерзительны.
– Бессмысленная смерть… – невольно вырвалось из моих уст.
Меня переполняли недоумение и негодование. Как можно было так трусливо сбежать, оставив всё на волю судьбы? Она же прекрасно понимала, какой ужас её ожидает. Лучше бы вместо неё послали другую, обладающую зрением, которая смело, взглянула бы в лицо опасности.
– Порой страх побеждает даже самых бесстрашных, – произнёс Тариан, пристально вглядываясь в берег канала.
– И как часто в пустую умирают девы?
Тариан помрачнел, словно вспомнил каждую из них.
– К сожалению, часто…
Холод пронзил меня до самых костей.
– Сегодня я тоже испытала истинный страх. Но я уверена, что смогла бы указать на этих отвратительных существ, если бы оказалась на месте Даны.
Под его глазами залегли тёмные тени, а брови сошлись в суровом изгибе, придавая лицу выражение, острое, словно лезвие. В его взгляде застыла пугающая суровость, какой я прежде не видывала.
– Я не сомневаюсь в твоей храбрости, но даже твоя отвага не смогла бы спасти тебя… Умерла бы мгновенно, без шанса на спасение.
– Подумаешь, умерла бы, – равнодушно проговорила я.
– Тебе жить надоело?! – воскликнул он, указывая на меня дрожащим пальцем.
Весло с глухим ударом погрузилось в воду. Он сжал руку в кулак с такой силой, что побелели костяшки, и опустил её, дыша тяжело и прерывисто.
Я склонила голову, не в силах выдержать его испепеляющего взгляда. Слёзы предательски подступили к глазам, готовые пролиться. Боюсь, что если я посмотрю на него ещё раз, то не смогу сдержать рыданий.
– Лучше смерть, нежели такое убогое существование! С утра до вечера я служу: убираю, готовлю, стираю – и всё это в обмен на скудное пропитание, кров и одежду. Зрячим и жрецам хорошо платят… А что же я? Разве я не заслуживаю большего? – судорожно сжала я край платья. –