Его слова о дамах несколько задели меня, но я постаралась сохранить невозмутимость, скрывая тень лёгкого огорчения, промелькнувшего в моём сердце.
– Пф, да ты похож на сморщенную курагу!
Его физиономия скривилась, как будто у него болел зуб.
– На кого? Да я самый красивый мужчина в Грейморде! – возмущённо воскликнул он.
Меня охватил смех.
– Ты? Давно в зеркало смотрелся?
Тариан покраснел от злости.
– Как ты смеешь дерзить старшим?
– Ты старше меня всего лишь на три года, – напомнила я, закатив глаза.
Знал бы он, каких усилий мне стоило сдержать улыбку!
– Немедленно принеси извинения, иначе пеняй на себя!
Я склонила голову в знак глубокого раскаяния.
– Прошу простить меня, сударь. Беру свои слова обратно и смиренно прошу прощения за свою дерзость.
Он важно вскинул подбородок, словно был наделён высоким титулом.
Не в силах сдержать улыбку, я добавила, изменив тон:
– Ты, безусловно, самый красивый мужчина… в этой комнате…
– Ах, плутовка! Будь у меня сейчас силы, ты бы не радовалась так!
Мы оба расхохотались от души, и я, с улыбкой блаженства на устах, отвернулась к стене и погрузилась в сон.
Всё, что прежде виделось мне чем-то недосягаемым и далёким, теперь обрело ясные и чёткие очертания. В моей жизни началась новая глава, которая внезапно наполнилась смыслом и определённостью. Полоса неудач осталась позади, а в душе зародилось волнующее предчувствие чего-то нового и прекрасного.
Глава 6
Мне вновь снилось, как я, будучи ребёнком, стояла на пороге приюта, судорожно прижимая к груди свою старую куклу. Слёзы ручьём текли по моим щекам, а дрожащая рука была вытянута вслед уходящим незнакомцам – женщине и мужчине. Они ни разу не обернулись.
Я не знала, как они выглядели, но сердце подсказывало мне, что это были мои родители.
Не уверена, произошло ли это в реальности или же моё подсознание хотело, чтобы всё было именно так.
Эти тревожные сновидения, исполненные причудливости и неопределённости, продолжали возвращаться ко мне, заставляя пробуждаться в ночной тишине комнаты, наполненной ощущением утраты, которое, казалось, окутывало каждый уголок моего существа.
Я пыталась вспомнить хоть что-то о своих родителях, но в моём сознании всплывали лишь смутные образы, лишённые ясности и конкретности. В такие моменты моё одиночество становилось особенно невыносимым.
Пробуждаясь от этих снов, я неизменно ощущала внутреннюю пустоту, и с течением времени это чувство лишь усиливалось.
– Мильяна, проснись, – услышала я взволнованный голос Тариана, который пытался меня разбудить, нежно тряся за плечо. Его мягкий тембр постепенно возвращал меня к реальности, вырывая из объятий ночного кошмара.
Я открыла глаза и увидела над собой его заботливое лицо. В душе ещё ощущалась тяжесть.
– Тебе приснился кошмар? Ты кричала во сне…
– Да…