исследователей, культ Диониса имеет двойственный смысл. С одной стороны, выделяется усиление в позднеэлинистическую эпоху хтонического характера Диониса, «который нашел выражение в почитании этого бога, в качестве покровителя душ усопших, умирающего и воскресающего божества, способствующего плодородию земли и связанного с погребальным культом»
[65]. С другой стороны, на Боспоре культ Диониса тесно связан с царской властью еще со времен Спартокидов, и Митридат использовал сложившуюся ситуацию для укрепления своего влияния (возле царского дворца в Пантикапее во II в. до н. э. существовал храм Афродиты и Диониса). Вместе с тем интересно понять, почему Митридат Евпатор в конце II в. до н. э. хотел отождествить себя и свою политику именно с этим богом. Один мотив кажется очевидным и лежащим на поверхности: опять подражание Александру Великому, который также видел в путешествии Диониса на Восток прообраз своих походов. Царь Понта рассматривал покорение Скифии как продолжение «дела Александра», явно заигрывал с этим образом, и в этой связи появление формулы «Митридат Евпатор Дионис» кажется совершенно естественным. Но, кроме того, важно учесть, что культ Диониса был запрещен в Риме (за пределами стен города, на виллах в частном порядке его отправляли). Возможно, что имя Диониса могло ассоциироваться с враждебными Риму силами. Ограничивается ли все этими причинами? Надо помнить, что образ Диониса многозначный и, как уже говорилось, связывается прежде всего со смертью и воскресением. Кажется, что в биографии Митридата есть эпизод, который можно связать именно с Дионисом как символом воскресения. Как уже говорилось, Юстин сообщает, что около 106 г. до н. э. царь с группой друзей совершил тайное путешествие в Азию и Вифинию. Дальше историк пишет многозначительную фразу: «После этого он вернулся в свое царство, когда
все считали его уже погибшим (выделено мной.
– Л.Н.)» (Just. XXXVII. 3, 5). Неизвестно, что именно произошло в Азии или Вифинии, о чем собственно говорит Юстин. Вероятно, конечно, что миссия Митридата была сопряжена с различными опасностями, возможно, он участвовал в каких-то таинствах. Так или иначе, оказывается, что Митридат уже «умирал», а потом «воскрес», по крайней мере для своих подданных. Может быть, именно поэтому царь видел особое покровительство Диониса по отношению к себе. Следует помнить при этом, что Дионис связывался с Фригией и Лидией – т. е. именно с теми местами, где Митридат тайно путешествовал, «умер» и «воскрес».
Войне с Римом предшествовала активная пропагандистская кампания Митридата: его послы и агенты действовали по всему Средиземноморью. О том, что они говорили и что называли официальной причиной войны, мы можем узнать и из рассказа Аппиана о посольстве Пелопида, из речи царя на военном совете в 88 г. до н. э. в Азии и по тому, как Архелай и Митридат обозначали официальную позицию Понта на переговорах с Суллой. Уточним: это не то, что царь говорил, – конечно, никто не вел стенограмм.
