Надо сказать, что шла на эту планёрку, как Иисус на Голгофу. Я чувствовала, что меня там ждёт большой сюрприз. Скорее всего, фурия уже наябедничала. «Ну и будь что будет» – рассуждала я..
– Аль, а ты, что предприняла бы в этой ситуации?
– Не знаю, а что я могу сделать-то?
– То есть ты бы сдалась, я правильно понимаю?
– Их же много, а я одна. У них власть.
– Если ты понимаешь, что проигрываешь битву, то почему бы не рискнуть с нестандартным ходом? А возможно это шанс?
– Можно и попробовать? – вяло ответила она.
– Не-е-е, так дело не пойдёт. Что я из тебя вытягиваю слова. Ты по характеру не борец? Зачем напрягаться, если всё предрешено, так?
– Ну да.
– Пять баллов. Аль, это у нас тогда в Союзе было всё предрешено на много лет вперёд, а сейчас надо видеть и использовать свои шансы. Бороться.
– Да какие у меня шансы?
– А собственно, что у тебя произошло-то? – резко меняю тему.
Я смотрела на неё в упор: «Опять насупилась. Молчит. Не сдаётся. Упрямая такая. Чёрт возьми! Давить на неё не надо, а то совсем закроется. В общем-то, Алька – девчонка смышлёная, схватывает мысль на лету, но лени-и-ивая. И в кого такая? Маманя-то у неё – пчёлка, летает, крутится. Стоп. Речь не об этом. Чтобы оторвать попу, должно произойти что-то из ряда вон выходящее. Но сейчас вроде именно тот серьёзный случай, но попа всё равно не отрывается. Как говорится, «это другое». Конечно, «другое». В данный момент она не в том состоянии, чтобы что-то анализировать, просто у неё над логикой преобладают эмоции, не позволяющие трезво рассуждать. Эмоции. Ключевое слово – эмоции! Надо их гасить. Но думаю, что на корочку Алька мою историю всё же запишет, а потом и обдумает. В аналитических способностях крестнице не откажешь, М-да, с кондачка взять не удалось».
– Ладно, поехали дальше, – не дождавшись ответа, делаю плавный жест рукой, как бы вовлекая её в события той давней планёрки. – В кабинете директора лагеря уже все собрались, видимо, пришли пораньше, чтобы обсудить происшествие в первом отряде. Что было рассказано директору этой девицей, одному богу ныне известно. И, скорее всего, у них для меня было уже готовое решение.
Внутри что-то подсказывало, что сейчас на мне будут отрываться все присутствующие на планёрке. Впереди маячил звонкий пендель. И я пошла ва-банк.
– Вы знаете, что происходит в первом отряде?
– Знаем, знаем, наслышаны о твоём недостойном поведении. Несчастная девочка так плакала, так плакала, у неё столько синяков…
Интуиция меня не подвела. Сие не было для меня неожиданностью, но, чтобы такое сочинить, надо быть хорошим фантастом. Надо же, как она умело и изящно сманипулировала взрослыми людьми. Сплела такую паутину лжи, что эти, прости господи, педагоги как мухи попались в её ловушку. Да уж, мне ещё не приходилось сталкиваться с настолько коварными интриганками.
– А вы спросили, откуда у неё синяки? А я вам скажу откуда. С кукурузных