Мы договорились с Дениской, что на линейке я всегда буду стоять у него за спиной и вести наблюдение, и как только малой его ущипнёт, чтобы он не давал сдачи, а просто посмотрел на меня. Когда Деня успокоился, мы вернулись в отряд. Поведанную Дениской историю я рассказала коллегам. Света провела в отряде профилактическую работу с детьми, но это совсем другая история.
– А почему мама этого не видела, а ты заметила? – спросила Алька.
– Мама держала в фокусе весь отряд, а это, на минуточку, тридцать человек.
– С вами же ещё третья пионервожатая была, она тоже ничего не видела?
– Эта третья на глазах детей крутила любовь с пионервожатым другого отряда, и ей было не до них. И дети всё понимали. Итак, идёт линейка, – продолжила я. – Стою неподалёку, наблюдаю за этой парочкой. Смотрю, малой озирается вокруг и осторожненько меняется местами с рядом стоящими детьми, постепенно приближаясь к Дениске. И действительно тянет руку и щипает его за попу. Тот от боли вздрагивает, но, как мы и договаривались, поворачивается и смотрит на меня. Не дождавшись удара, малой падает на траву и начинает изображать жертву.
«Ах, ты, маленький засранец!» – подхожу к нему, поднимаю за шиворот и несу в корпус. Он орёт, ногами болтает, угрожает мне, что расскажет всё старшей сестре, а та уж разберётся со мной. Сестра его тоже отдыхала в нашем лагере, только в первом отряде. А первый отряд населяли возрастные «пионеры», которым уже было по шестнадцать-семнадцать лет.
– То есть, Аль, прочувствуй ситуацию, когда маме твоей семнадцать лет и некоторым «пионерам» столько же!
– И что дальше?
– О-о-о! – протянула я. – А дальше события развивались быстро и нестандартно. Проведя воспитательную работу с маленьким засранцем, я его отпустила, и он стремглав рванул жаловаться сестре. Через некоторое время к нам в отряд буквально влетела подобно фурии его разъярённая сестра. Она орала и материлась. В тот момент меня в отряде не было, поэтому все помои в матовой форме и с угрозами вылились на головы моих коллег. Педагоги зависли. Их не учили отвечать подопечным в такой же манере. Меня тоже не учили, но я ж не педагог. Мне легче.
Света разыскала меня и эмоционально поведала о поведении сестры маленького засранца. О том, как они стояли и слушали её оскорбления и угрозы и ничего не могли сделать. Просто не имели права грубо ответить хабалке. «Безнаказанно такое оставлять нельзя!» – рассуждала я тогда. Надо сказать, что первый отряд был маленькой дружной бандой. Именно бандой, а не отрядом. «Пионеров» в лагере побаивались, они открыто хамили пионервожатым. Без разрешения покидали территорию лагеря, опаздывали к отбою, а это, после десяти часов вечера. Уединялись в кукурузных полях, курили и