Весь склон правого берега Катуни в этом ущелье исключительно травяной, потому как обращён на юг. Под прямыми лучами солнца ни деревья, ни кусты выжить не могут. А на «моём» склоне левого берега (на северной стороне) и кустарник островками, и одинокие молодые кедры, потому собрать дров для костра мне не составило труда. Быстро разведя костёр, я сварил себе рис, обильно сдобрив его маслом. Сжавшемуся от чрезмерных нагрузок в экстремальных условиях желудку много не требовалось. Вместо котелка мне оставили алюминиевую миску, которую я обвил проволокой для подвески над костром. Помыв её после каши, в ней же и чай себе заварил из окружающего разнотравья. Ингредиентов на другие напитки мне не досталось. Надо было из дома всё-таки, дополнительно, взять хоть немного продуктов, на всякий случай.
Готовясь к ночлегу заранее, я обнаружил, за ближайшими кустами, с десяток двухметровых брёвен средней толщины. Видимо, пастухи, охотники или альпинисты заготовили их здесь на просушку, чтобы на будущее был запас топлива для костра. Место тут, видно, что удобное и обжитое. Есть старые следы от палаток, уже заросшие поднявшейся травкой, большое костровище. Может статься, что сюда и казахи заходят из смежного ущелья. Граница тогда была символической, пограничников не видно. Несколько брёвен я сложил в три ряда с промежутком в центре для камина, чтобы к ночи перенести туда огонь из костра. А вдоль брёвен с камином постелил каремат и спальник. На случай дождя у меня были два больших куска полиэтилена. Склоны здесь настолько прогреваются за день, что ночи тёплые, несмотря на близость ледников, в десятки квадратных километров, со всех сторон Белухи.
Как только меня оставили одного, я тотчас разулся и с удовольствием блаженствовал, ходя босиком по тёплой земле и мягкой травке. Освободившись от взаимодействия с хмурой группой и, с облегчением, вздохнув полной грудью, я стал мысленно, а то и вслух, разговаривать с представителями местной флоры и фауны. И мураши, и паучки, и птички не были мной обделены. Я был счастлив полностью слиться с окружающей природой, углубляться в суть явлений, слушать шелест трав и листьев, журчание реки и, сдавленный её потоком, приглушённый стук камней, гонимых по дну.
Такое погружённое общение со