Где-то высоко над ними, за пределами видимости из модуля, вращался командный модуль, оставшийся на орбите. Он передвигался по траектории, подобно звезде, медленно плывущей по небу. Иногда его отражение сверкало на фоне тьмы, словно мигающая звёздочка, пересекающая горизонт – напоминание о связи с домом.
– Итак, мы – седьмая экспедиция, которая совершила посадку на Луну, – задумчиво произнёс Ричард Хейгс, теребя пальцами седую короткую бороду. Его густые усы слегка дрожали от дыхания в скафандре, а большие роговые очки придавали ему вид университетского профессора, а не командира военной космической миссии. Он действительно больше напоминал учёного, чем ветерана программы «Аполлон», хотя за его плечами была славная карьера, включая участие в «Аполлоне-12», одной из первых успешных лунных посадок.
Он замолчал на секунду, глядя в иллюминатор, где поверхностная пыль ещё местами едва кружилась, отражая свет.
– На самом деле, – продолжил он, – миссий было больше, начиная с «Аполлона-9», первой пилотируемой миссии с испытанием лунного модуля на орбите. Затем последовали: «Аполлон-10» – генеральная репетиция посадки, с облётом Луны и приближением до 15 км к поверхности. «Аполлон-11» – первая посадка и первые шаги Нила Армстронга. «Аполлон-12» – наша миссия, в 1969-м, более точная посадка и установка оборудования. «Аполлон-14», «Аполлон-15», «Аполлон-16» – всё глубже в геологию, всё больше научных данных. И, наконец, «Аполлон-17» в 1972 году – последняя официальная миссия с участием учёного-астронавта.
– После этого, – Хейгс слегка вздохнул, – программу закрыли. Финансирование прекратили. Политика изменилась. Но…
Он сделал паузу, посмотрел на Эллен Вест, и та кивнула, словно позволяя говорить дальше.
– Но было ещё нечто, – голос его стал ниже, почти шепотом, – не вошедшее в отчёты для прессы. Сведения, о которых не сообщали в трансляциях НАСА. Астронавты, – он сделал ударение на слове, – видели движения в тёмной части Луны. Что-то – не машины, не геологические явления. Что-то живое. Или когда-то жившее.
Его кроллеги внимательно слушали, хотя сами уже знали это. Просто заново прокручивали полетное задание.
– Позже, – добавил командир с нажимом, – в пыли находили странные отпечатки. Они не были человеческими. Они не были даже млекопитающими. Следы напоминали лапы динозавров – три пальца, когти, глубокие углубления, будто тяжелое существо шагало по поверхности. Но на Луне нет воды, нет атмосферы, нет жизни. И всё же… эти следы оставались.
– Они были в окаменевших пластах, – включилась в разговор Эллен, – слой, похожий на мезозойскую почву Земли, со следами уплотнений, аналогичных тем, что мы находили в отложениях юрского периода.
Она замолчала, опуская взгляд.
– На Земле – это объяснимо. Но на мёртвой Луне, где ничто не изменяется миллионы лет, где нет ветра и воды – как могли появиться такие следы?
В модуле