Сигнал пришёл на рассвете по титанианскому времени – если это слово вообще имело смысл в мире, где Солнце было лишь тусклой жёлтой точкой. Сначала его приняли за помехи от радиационных поясов Сатурна. Но алгоритмы, обученные искать аномалии, замигали алым. Частоты, модуляции, паттерны… Ничего общего с пульсарами, солнечными штормами или обломками древних спутников. Это было искусственное. И шло оно из глубин космоса, за пределами Пояса Койпера.
– Ли, ты должен это услышать, – голос инженера-коммуникатора Айрис Валентайн дрожал. Она запустила аудиотрансляцию сигнала.
Зал наполнился звуками, похожими на пение китов, пропущенное через кристаллический фильтр. Низкие вибрации сменялись высокими нотами, сливаясь в мелодию, от которой мурашки бежали по коже.
– Это… ритмично. Как язык, – пробормотал Грэйс, сжимая в руках планшет с данными. – Или музыка.
– Или и то, и другое, – добавила Айрис. – Но откуда? Сигнал шел 8 миллиардов лет. Источник – система красного карлика в 150 световых годах отсюда.
Ли закрыл глаза, представляя древнюю цивилизацию, чей зов прорвался сквозь эпохи. Они могли исчезнуть ещё до того, как египтяне построили первые пирамиды, подумал он. В его дневнике, который он вёл на старом бумажном блокноте – дань привычке детства, – уже дрожали строки:
«12.03.2764. Они говорили. Мы не слышали. Теперь их голоса врываются в нашу реальность, как призраки. Но что, если это не просто послание? Что, если это предупреждение?»
Команда собралась в центральном модуле – тесном помещении, где висели запахи кофе и озона. Рядом с Айрис стоял Марк Ренделл, кибергенетик, чьи протезы-руки тихо жужжали от нетерпения. У стены, скрестив руки, наблюдала доктор Элина Восс, ксенобиолог, скептически щурясь на спектрограммы.
– Мы проверили все варианты, – начал Ли, включая проекцию звёздного сектора. – Это не природный феномен. И это не наши. Значит…
– Значит, мы не одни, – закончила Элина, но в её голосе звучала горечь. – Или не были. Вы предлагаешь бросить ресурсы на расшифровку послания мёртвых?
– Они могли оставить нечто большее, чем сигнал, – возразил Марк, его голосовой модулятор исказил волнение. – Технологии. Знания. Представь, если их мир пережил катастрофу, которую мы можем избежать…
– Или навлечь её, – проворчала Элина, но замолчала, когда Ли поднял руку.
– Мы начнём с повторной передачи сигнала на Землю и Луну, – решил он. – Подключим ИИ Колониального Альянса. Если там есть скрытые слои…
– Доктор Грэйс! – В дверь ворвался техник, его лицо бледно под синим светом экранов. – Сигнал… он изменился. После вашей аудиотрансляции.
Проекция в центре зала взорвалась вспышкой. Спектрограмма распалась на фракталы, складывающиеся в трёхмерную структуру – спираль, напоминающую ДНК, но с нечеловеческой симметрией. В воздухе запахло озоном.
– Это реакция на наше вмешательство, – прошептала Айрис. – Они… оно живое.
– Нет, – Ли коснулся голограммы, и спираль начала раскручиваться, открывая координаты. – Это карта. Они ведут нас туда, где всё началось.
– Или туда, где всё закончится, – прошептала Элина, но её пальцы уже летали по интерфейсу, запуская симуляцию траектории.
В ту ночь Ли писал в дневнике дрожащими буквами:
«Они ждали. Цивилизация, превратившаяся в эхо. Но что, если их Сверхземля – не могила, а портал? Завтра мы начнём строить корабль. Завтра мы станем мостом между прошлым и будущим. Или последними, кто увидит зарю.»
А в глубине обсерватории, там, где квантовый сервер обрабатывал сигнал, что-то щёлкнуло. На экране мелькнуло сообщение, прежде чем его стёрли невидимые протоколы:
«ПРИБЫТИЕ ОПОЗНАНО. ПРОТОКОЛ ПРОБУЖДЕНИЯ АКТИВИРОВАН.»
Глава 2. Тайна планеты
2781 год. Спутник красного карлика LQ-317A, 12 световых лет от Солнца.
Корабль «Прометей» завис над поверхностью спутника, чьй ландшафт напоминал скрюченные пальцы мертвеца. Острые пики из чёрного базальта пронзали метановую дымку, а в низинах плескались озёра жидкого азота, сверкающие под тусклым светом звезды. Здесь, в системе, чьи планеты были старше Солнца, время казалось окаменевшим. Доктор Ли Грэйс прижал ладонь к иллюминатору шлюза, наблюдая, как роботы-разведчики прокладывают путь к артефактам. Его дыхание густым облачком оседало на стекле.
– Атмосфера: азот, следы ксенона. Температура: минус 210. Никаких признаков органики, – голос Айрис Валентайн звучал в комлинке. – Но эти структуры… Ли, они дышат.
Она