Вдруг на самой границе обзора проскользнула огромная тень с такой прытью, словно мимо летела гигантская птица. Тень казалась стремительной, неуловимой, но предательски четко заметной, благо первому инею года.
Петр заметил, но не думал за ней уследить, лишь краем глаза фиксировал перемещение «тени» по широкой дуге, продолжая смотреть сквозь прицел на «мишень».
«Очень ловко обходит. Хитер, не дурак».
Все вдруг резко исчезло, а тень – растворилась.
«Неужели почуял засаду?»
Петр не слышал ни шороха, ни дуновения.
Вдруг ему показалось, как на долю секунды «мишень» вдруг исчезла, словно кто-то моргнул за него – и возникла опять.
Петр прищурился – полотно было там же, на месте. Может, зрение подводит? Или просто устали глаза?
«Щас поймешь…» – и вдохнул глубоко.
Полотно потемнело, опять – на мгновение.
Петр медленно стал выдыхать.
Полотно вдруг пропало из виду совсем, словно кто-то огромный собой заслонил целиком.
Он нажал на крючок в ту же долю секунды.
ПА-БАХ! – хлестнул Маузер звонко.
Безмятежный покой предрассветной тиши разорвал громовой, оглушительный рев, или крик, или рык, будто ранило что-то большое, и злое.
Он не думал и выстрелил снова.
И снова – туда же на звук.
«Два осталось внутри», – хладнокровно решил о патронах, и уткнул лицо в мох, затем крепко зажмурил глаза и затих, как убитый.
Оглушительный рев нарастал, приближаясь к землянке все ближе и ближе по длинной дуге. Вдруг послышался шум совсем рядом, треск ломаемых веток и сучьев, словно прямо в него сквозь тайгу несся поезд на полном ходу.
Собрав волю в кулак, Петр не шелохнулся.
Стало тише внезапно.
Рев в какой-то момент вдруг исчез. Вскоре стало понятно, что шум затихал: разъяренный, обескураженный, раненый зверь – удалился на запад в тайгу.
«Не нашел, – утомленно подумал. – Это шанс. На востоке гряда, за грядою река, где река – там и люди».
Изможденный, худой, он с трудом приподнялся. Онемевшие руки и ноги ломило. «Даже если лишь ранил, то пока оклемается – быстро уйду» – Петр твердо решил.
Покачнувшись, он вылез из дневки, поправил винтовку, сложил ватники в старый рюкзак. Завернул в плащ-палатку, перекинул пожитки за спину, обернулся назад, посмотрел истощенно – и как можно скорей захромал на восток.
Глава 2
– Принято считать, что человек – есть вершина эволюции животного мира.
В аудитории Института Антропологии царила благоговейная тишина. Ее любили и слушали все. Звонкий женственный, полный энергии голос чеканил слова. Невысокая стройная брюнетка средних лет в строгом костюме – полноценный профессор и доктор наук. Она осмотрела всех цепким, живым, обаятельным взглядом, и громко сказала:
– Однако