Когда делегация вернулась с этими новыми заверениями, олигархи на Самосе собрались в еще большем числе и с удвоенным рвением, чтобы обсудить меры по свержению демократии. Они даже осмелились открыто говорить об этом проекте среди основной массы войска, которая восприняла его с отвращением, но была вынуждена молчать, услышав, что персидская казна откроется для них только при условии отказа от демократии.
Острая необходимость в иностранных деньгах для войны и угроза гибели, если персидские сокровища достанутся врагу, заставили даже самых преданных демократии афинян задуматься. Однако заговорщики-олигархи понимали, что настроение войска против них, что в лучшем случае они могут рассчитывать на неохотное согласие, и что переворот придется осуществлять своими силами.
Они организовали политический союз (гетерию) для обсуждения дальнейших действий. Было решено отправить в Афины делегацию во главе с Писандром, чтобы сообщить о новых перспективах, активизировать олигархические клубы (гетерии) для насильственного свержения демократии, а также установить олигархические режимы во всех оставшихся подчиненных Афинам городах. Они полагали, что это удержит их в повиновении, а возможно, даже вернет некоторые уже отпавшие города, как только Афины избавятся от демократии и перейдут под власть «лучших и добродетельных граждан».
До сих пор предлагаемая сделка выглядела так: свержение демократии и возвращение Алкивиада в обмен на активную поддержку и золото Персии. Но какие гарантии были, что эта сделка будет исполнена? Единственной гарантией было слово Алкивиада – ненадежное даже тогда, когда он обещал то, что было в его власти, как показал его поступок с лакедемонскими послами в Афинах.
На этот раз он ручался за нечто совершенно невероятное. Какой разумный мотив мог заставить Великого царя строить свою внешнюю политику в интересах Алкивиада? Почему он должен был желать замены демократии на олигархию в Афинах? Эти вопросы заговорщики даже не ставили, предпочитая их заглушить. Предложение Алкивиада идеально совпадало с их политическими интересами и амбициями.
Лишь один человек, насколько известно, открыто усомнился в этом – Фриних, один из стратегов флота, человек проницательный, но лично враждебный Алкивиаду. Хотя позже он стал одним из организаторов олигархического движения, в тот момент он выступал против него.
Алкивиад, утверждал Фриних, не привержен ни олигархии, ни демократии; на него нельзя положиться. Его цель – использовать заговор для собственного возвращения, что внесет раздор в войско. Что касается персидского царя,