– Это ты с собой договорилась, – в ответ прозвучало отцовское ворчание. Гриша нахмурился. – Я ни на что не соглашался, ты все решила сама.
– Ты… – Влада захлебнулась возмущением. – Да о чем ты!
– Я не помню никакого обсуждения, может я был занят, а ты под руку лезла, – отрезал он сухо. – Двенадцатый класс, подумать только. Я в его возрасте уже техникум закончил.
Гриша не смог проглотить слюну.
– Только ты жил в Советском Союзе, где образование в университете бесплатным было, – без запинки парировала Влада. Это отец ее научил быстро думать. – И обошелся лишь военной кафедрой. А Гриша…
Громов зажмурился. Каким же ребенком он все еще был! Свято поверил в увещевания Влады – развивай писательский талант, как же! Гриша знал, что сестра говорила правду, но ведь он, сопляк, даже не задумался над тем, что у двенадцатого класса новой школы было совершенно земное и материальное обоснование – оттяжка армии. Влада для него это сделала. А он даже не понял.
– Мы вернемся к этому разговору позже. – После паузы твердо произнесла Влада. – Эй! – Крикнула она в коридор и Гриша вздрогнул. – Я не слышала хлопка входной двери – хватит уши греть! – Беззлобно хмыкнула она и Гриша стушевался от одного голоса сестры. – Вали куда собирался, – тепло направила Влада. – И купи мне на обратном пути красный скитлз!
Гриша улыбнулся сквозь напряжение и растерянность.
– Пока! – неловко крякнул он.
– Возвращайся сколько хочешь, – послышался приглушенный ответ отца Владе, но терпение сестры Гриша испытывать уже не хотел.
Поджал губы, хвост и закрыл за собой дверь. Дышать стало легче.
Глава 16. Тоска до тошноты
Ноябрь по-хозяйски разлегся на улицах города. Шотландская клетка линий Васильевского острова утопала в мокрых листьях, моросил дождь и депрессия тихой сапой подкрадывалась к каждому жителю, не успевшему принять антидот в виде атмосферной книги или чашки горячего чая с ягодами.
Лиза не пряталась от мороси: счастливо жмурилась и подставляла дисперсному туману лицо. Смеялась: бесплатные косметические процедуры!
Сердце Гриши улыбалось. Он галантно открыл перед ней дверь кофейни, предоставил право выбрать напиток, но не оплатить его. Лиза с благодарной улыбкой взяла тыквенный латте, Громов – американо. «Так по-мужски», – сама того не заметив, сделала ему Лиза огромный комплимент. Гриша зарделся. Благо, в кафе было жарко и румянец после стылой сырости улицы здесь появлялся у всех.
– Это было потрясающе, – выдохнула младшая Купер, присаживаясь за столик. – Даже не думала, что от искусства можно получить в два раза больше эмоций, просто разделив их с кем-то.
Круглый столик у окна в крошечной кофейне создавал кинематографичный эффект. Капли на стекле соревновались в скорости друг с другом, ветер закручивал вихри листьев, а внутри