Они хотели его убить! Сыпали отраву в эти помои, воровали его вещи и записи, потом говорили ему, что такого у него никогда не было тут, что он всё напутал. Он стал прятать в карманах записки самому себе. Позже находил их разбухшими и расплывшимися после стирки или подменённые ими, с красивым женским почерком, полным бредней о том, что он якобы забыл. Почерк не совпадал, как бы они ни старались его подделать. Для всех прочих в Санатории он был невидимкой. Все лишь отворачивались, когда у него случалась истерика. Когда наступила зима он, наконец, каким-то чудом встал на ноги и выбежал из процедурного кабинета босиком в одной больничной ночнушке и пальто медсестры, которая вышла куда-то. Он бежал что есть силы, пока, наконец, не подействовал укол. Ноги подкосились, ватное тело подвело его, покатившись по склону и соскользнув в ледяную воду. Он знал, что завтра откроет глаза в своей постели и его опять посадят в кресло и накормят помоями.
Вода звала его всё время, он бежал к ней, словно маленький мальчик. Хотел снова почувствовать блаженство побыть в воде или просто плыть, ощущая себя на седьмом небе от счастья, как в детстве. В памяти всплывали воспоминания о его первой попытке плыть самому, когда он прыгнул в воду и пучина волны поглотила его, но сильные руки отца подхватили его и вознесли к солнцу.
Теперь же он словно обезжиренная птица, которая не может держаться на воде, барахтался пару минут, пытаясь остаться на поверхности. Он быстро начал погружаться на дно, слыша, как птицы передразнивают своим пением кваканье встревоженных, разбегающихся в разные стороны жаб.
Шеф махнул рукой – и все затихли. Нам в помощь должна приехать команда профессионалов из главного управления. Мол, потерпите, сейчас спецы явятся. Всю работу сделают, тебе только бумажки заполнить и в архив сдать. Это мы умеем, конечно! Ждать и потом сдавать в архив. Потом из главного управления звонили, сказали, что специалисты эти у нас должны уже два дня как на местах работать. На связь никто из них не выходил пока что? Взгляд начальника сверлил мою черепушку. Я имел неосторожность тихонько засмеяться, но так получилось, что в этот самый момент никто ничего не говорил и мой смех услышали все в зале, включая шефа. Повисла неловкая тишина.
Мы их пробили: эти двое бедолаг несколько раз меняли билеты на самолёт, потому что не могли улететь по-человечески, без происшествий, так сказать. В первый раз у самолёта отказал двигатель прям над их городом, сразу после взлёта. Парни там не робкого десятка: поменяли билеты на другой рейс. Во второй раз уже даже не взлетели: пилот умудрился выкатить самолёт за посадочную полосу. Несмотря на переполненный аэропорт и череду неудач, они взяли-таки