Шумная уличная суета постепенно таяла под нарастающий шёпот приближающегося вечера. В какой-то момент Кирилл заметил, что шатры вокруг становятся просторнее, расстояния между прилавками шире, а толпа редеет. Видимо, они прошли центральную зону ярмарки насквозь. И тут, к удивлению мальчика, улица, запруженная торговцами и зеваками, незаметно вывела их к широкой набережной. Вернее, не просто к набережной – они оказались на стрелке, месте, где две полноводные реки соединялись, сливая свои воды в одну. Здесь высокие деревянные настилы, украшенные резьбой и лампами на кристаллах Сантьи, образовывали причал, а дальше по течению, насколько хватало глаз, простиралась сияющая водная гладь. Отражения домов, башен и лодок играли в воде, смешиваясь с алыми оттенками заходящего солнца.
Солнце действительно уже клонилось к горизонту, и его лучи, ставшие мягче и теплее, словно обволакивали всё вокруг тонкой дымкой. Казалось, будто теплы, деловитый день сменялся сонным предзакатным вечером. Прямо перед Кириллом и Вилем раскинулся восхитительный пейзаж: на фоне зарумянившегося неба очертания верьяльских башен и куполов выступали тёмными силуэтами, а над водой плавали лёгкие туманные облачка, в которых нити солнечного света превращались в нежные полупрозрачные ленты.
Но удивительнее всего было то, что ярмарка и здесь не прекращалась. На стрелке, у самой воды, высились шатры поменьше и прилавки попроще, за которыми сидели уже более спокойные, размеренные торговцы. Здесь шум был тише, покупатели – более солидными, многие стояли со скрещёнными на груди руками, переговариваясь негромко, словно обсуждая важные сделки. Совсем рядом слышалось негромкое бормотание старого продавца, сидевшего на низком стульчике и раскуривавшего длинную трубку. Мимо проходили грузчики, нагруженные тюками, какие-то матросы в странных полосатых штанах и широких поясках, – они спускались к деревянным помостам, где швартовались корабли и лодки.
Порт, расположенный в этом месте, работал безостановочно, словно огромное сердце, перекачивающее товары из одного края мира в другой. Корабли разных размеров и конструкций приходили и уходили: одни с высокими мачтами и развевающимися вымпелами, другие – плоскодонные, с большими трюмами для грузов. Кого-то разгружали прямо сейчас – работники в торопливой суете передавали друг другу ящики, бочки, тюки, а когда трюм пустел, судно сразу же отходило от причала, уступая место следующему, уже стоявшему в очереди. Этот нескончаемый поток товаров и судов, как будто поддерживал жизнь в городе, насыщая его новыми