Беседуя с ребенком, Ольга описывала ему каждое свое действие: «Вот я беру маленькую ложечку, набираю в нее немного творожка и несу прямо к твоему ротику. Ааам! Ай, какой вкусный творожок. Ваня его очень любит и всегда просит добавки. Правда, сынок?», «А сейчас я беру расческу. Ой, уронила ее на пол. Поднимаю расческу с пола и расчесываю Ванюшкины волосы. Они у тебя мягкие и кудрявые, как у плюшевой овечки, которую тебе подарил папа. Ты любишь расчесывать овечку. Правда? Тогда бери расческу и делай ей прическу», «Ой, мы с тобой чуть не ударились лбом о стенку. Давай побьем ее ручками. А-на, а-на тебе, стенка за то, что мы тебя не заметили и едва не набили шишку на лбу!» И так – весь день. Муторно, конечно, но подобная практика приносила свои плоды.
Вначале Ваня немного отставал от сверстников: у него медленно развивалось мышление, возникали затруднения в попытках овладения предметными действиями. Но, благодаря своей любознательности и настойчивости, вскоре он стал догонять ребят. Желая исследовать мир, мальчик трогал все, что попадало ему под руки. Ему было интересно изучать содержание маминой сумки, трогать в парке витрину с мороженым, хлопать ладошкой по поверхности воды в фонтане, гладить по спинке соседскую кошку, слушать пение птиц за окном…
А сколько он задавал вопросов! Ольга не успевала на них отвечать. А еще у Вани была поразительная слуховая память, благодаря которой он безошибочно пародировал все услышанные им звуки: от собачьего лая и кашля сидящей на скамейке старушки до свиста дворовых пацанов и «смеха», издаваемого диким голубем вяхирем. В окружающей его звуковой какофонии мальчик находил бесконечное множество оттенков, ускользающих от зрячих. А еще Ольга привлекала сына к повседневным делам, чтобы тот усваивал бытовые навыки и понимал причинно-следственную связь происходящих событий. Она всегда помнила, что умение обслужить себя без посторонней помощи – главное, чему она должна научить сына, ибо именно это является основным шагом на пути к полноценной адаптации незрячего человека в зрячем обществе.
И все же смириться со слепотой ребенка женщина никак не могла. Она чувствовала себя виноватой в том, что с ним произошло, и все время задавала себе вопрос: «За что мне это наказание? Что в своей жизни я сделала неправильно?» Ольга все время ждала чуда. Ей казалось, что, проснувшись однажды утром, она поймает направленный на нее, осмысленный, взгляд Вани, но этого не происходило.
Котельникова