Она уже ждёт ответа, нахмурив брови, но её взгляд вдруг резко меняется. Опускается ниже. Я следую за её взглядом и замираю.
На светлой ткани моего платья расплывается алое пятно.
– Ты что… – свекровь вскидывает брови, в голосе больше раздражения, чем тревоги. – Что у тебя?
Я не успеваю ответить, её лицо кривится в недовольстве.
– Айшат, глянь на неё, – бросает она в сторону заловки.
Айшат медленно поднимает глаза от телефона, лениво отрываясь от экрана, но когда замечает, о чём говорит мать, тоже хмурится.
– Ой… Это кровь?
Я чувствую, как земля уходит из-под ног.
– Мне… больно, – едва слышно шепчу я.
Свекровь закатывает глаза, поправляет платок на голове, будто я только что доставила ей огромную проблему.
– Ну, что ты стоишь, иди переоденься, только людей тут не пугай.
Я моргаю, не веря в то, что слышу.
– Мне… мне нужно в больницу, – говорю я, но голос звучит неуверенно, слишком тихо.
– В больницу? – свекровь смотрит на меня так, будто я предложила что-то абсурдное. – Да кому оно надо? Лежала бы больше, вот и получила. Носится весь день, а потом жалуется.
Меня прошибает холодный пот.
Я не понимаю, это реальность или мне только кажется, что они сейчас говорят это вслух?
Я вцепляюсь в спинку стула, цепляясь за единственную опору, но слабость накрывает с новой силой.
– Мне… плохо… – шепчу я.
– Мам, – вдруг подаёт голос Айшат, и я впервые слышу в её голосе сомнение. – Может, всё-таки в больницу?
Свекровь недовольно цокает языком, но всё же машет рукой.
– Ладно, зови кого-нибудь. Пусть отвезут, если уж она такая неженка.
Я медленно оседаю на стул, пока Айшат лениво набирает номер.
Я слышу, как она говорит в трубку:
– Тут одной нехорошо. Беременная… Ну да, вроде кровь…
Вроде.
Будто это не имеет значения.
Я закрываю глаза стараясь отгородиться от всего приходящего. Мне просто нужно расслабиться и не нервничать. С моим ребёнком все будет хорошо. Иначе просто быть не может.
Глава 3
Меня везут в больницу.
Я сижу на заднем сиденье машины, держась за живот, но ничего не говорю. Никто не спрашивает, как я себя чувствую. Водитель молчит. Айшат молчит.
Я думаю, что, наверное, если бы я умерла прямо сейчас, они просто вздохнули бы и сказали: «Опять проблемы».
Я отворачиваюсь к окну.
Не знаю, что страшнее – боль внизу живота или ощущение, что никому в этом мире я не нужна.
Когда мы приезжаем, Айшат выходит первой, оглядывается по сторонам, затем бросает в мою сторону короткое:
– Пошли.
Я с трудом поднимаюсь, но ноги слабые, голова кружится.
Она замечает это, но ничего не говорит, только закатывает глаза.
– Ну, ты, конечно, слабая…
Я молчу.
Я больше не знаю, что отвечать.
Когда мы входим в приёмное отделение, там холодно, пахнет лекарствами, и люди сидят, опустив головы. Я чувствую, как влажный