Я проверила.
– Да.
– Отлично. А это, должно быть, твои родители?
– Вообще-то мои тетя и дядя.
– Здорово! Что ж, приятно со всеми вами познакомиться. Джесс, вот твой бейджик.
Она протянула мне бирку с именем, набранным тем же пузырьковым шрифтом. К сожалению, оно значилось как Джессика. Не желая показаться невежливой, я сорвала наклейку с липкой подложки и неохотно прикрепила ее к своей черной майке.
Мы начали складывать багаж в свободную корзину для белья. Большая часть моего имущества была доставлена из Нью-Йорка, так что вещей оказалось не так много, как у некоторых потеющих студентов вокруг нас. Рыжеволосый веснушчатый парень, засучив рукава, втащил нашу тележку в лифт. Мы последовали за ним по коридору на третий этаж, где, наткнувшись на небольшую белую доску, убедились в том, что попали по адресу. «Джессика Баллард и Тиа Везга, класс 2017» – гласила надпись фиолетовыми буквами, сделанная девичьим почерком. Я быстро провела по доске большим пальцем, стирая ненавистное «ика» и оставляя свое уменьшительное имя. Дверь в комнату была уже открыта.
Первое впечатление повергло меня в некоторое уныние; налицо было визуальное сходство моей новой обители со стандартной тюремной камерой. Но я твердо сказала себе, что пора завязывать с хандрой. Комната представляла собой символическую противоположность тюремной камере, знаменовала свежий старт, новое начало. Я остановилась на метафоре, более соответствующей моему темпераменту художника: чистый холст.
Ну, почти чистый холст. На одной из кроватей уже громоздилась большая груда коробок и пакетов; похоже, моя соседка меня опередила.
Распаковка вещей затянулась до обеда. Карен настояла на том, чтобы остаться и помочь; Ной и веснушчатый парнишка приволокли со склада мой багаж, доставленный ранее, а затем Ной извинился и ушел, пожелав осмотреть кампус. Мы с Карен как раз закончили перекусывать сэндвичами, когда появилась моя соседка по комнате.
– О, как хорошо, что ты здесь! – взвизгнула она, швыряя пластиковый пакет с покупками на свою кровать и бросаясь мне навстречу.
Тиа Везга оказалась очень симпатичной девушкой с лицом в форме сердечка и длинными блестящими черными волосами, густой завесой ниспадающими на спину. Когда она улыбалась, в уголках темно-карих глаз, обрамленных густыми ресницами, проступали морщинки.
– Я так рада познакомиться с тобой! Надеюсь, ты не возражаешь, но тебя еще не было, поэтому я выбрала кровать справа.
– Нет, я совсем не против и тоже рада знакомству. – Я почти сразу заметила полное отсутствие у нее реакции на мой прикид; она не выказывала ни настороженности, ни разочарования – хороший знак. – Это моя тетя, Карен Хант, – добавила я, надеясь избежать очередного вопроса: «Это твоя мама?»
– Приятно