Брин выходит вперед, кивает паре человек в толпе, похлопывает по плечу старуху Джони. Он сводит руки за спиной, приподнимает подбородок. И, словно под воздействием заклинания, мы затихаем.
– Море дает… – говорит он.
– …Море и отбирает, – хором отзываемся мы, прижав к груди кулаки.
– А дозор подождет! – доносится с галерки чей-то голос, и по комнате проносится взрыв хохота.
Брин поднимает руку с еле заметной улыбкой на губах, и все мы опять затихаем.
– Дозорные утром уже побывали на пляже, – начинает он слегка осипшим голосом. – Знаю, о чем вы думаете. Что не стоит обращать на них внимания. Что им подобные нам не помеха. Только теперь они обзавелись винтовками. Винтовками.
По комнате проносится шепот, и от жара тесно столпившихся тел у меня пылают щеки. О винтовках я уже слышала, но никогда не видела их у дозорных. Слышала, они длиннющие и тяжелые и что много времени уходит на перезарядку. Производят их на материке, где-то на дальнем севере, за столичным Хайборном, где дикую природу теснят в пользу прогресса, за который ратует нынешний совет старейшин. Делают их на каких-то крупных заводах из металлов, которые добываются и переправляются на кораблях с другого конца континента. Из местечка под названием Стэнвард. Винтовки эти, может, с виду и громоздкие, но они и смертоносны – если пуля из них тебя настигнет. Закусив губу, я взвешиваю эту новость, как подкидывают медную монетку. Да пусть только попробуют пустить в ход винтовки.
– У них теперь другой капитан, капитан Спенсер Легган. По слухам, перед этим он служил на Дальних островах. Прижал их к ногтю. Заставил их страдать.
По нашим спинам пробегают мурашки. Все мы слышали, что стряслось на Дальних островах, архипелаге к востоку от нас.
– Со слов дозора, в законе ясно прописано: лишь руководящий совет Арнхема, и никто другой, диктует законы на этой земле. Никакой контрабанды. Никакого расхищения потопленных кораблей. А любой улов – их собственность. Сидят они в своих далеких столицах, в окружении высоких зданий, вымощенных улиц и карет, и указывают, как нам жить. Засылают людей, чтобы те втоптали нас в грязь. Но мы и их переживем. Если не сдаваться, не высовываться, то они нас и не поймают. Ни сейчас, ни потом. Терри, Лиш. Несите первый, – командует Брин, и поднявшийся было гул толпы умолкает.
С передней скамьи встают мужчина с женщиной и подходят к указанному Брином ящику. Провозившись с добрую минуту, они наконец-то подтаскивают ящик поближе, и мы все тянемся вперед, пытаясь в него заглянуть. За этим мы и собрались – узнать, что за улов нам достался вчера.
Агнес хватает меня за руку, и мы, едва дыша, наблюдаем, как Брин выламывает крышку ящика. Я привстаю, и сердце колотится, будто заяц в силках.
И тут я понимаю, что внутри.
Стеклянные бусины. Сотни бусин. Переливчатых, прелестных бусин, поблескивающих на свету