– Ты вчера так на нее была похожа, – начал отец и глянул мельком на меня. – Свои золотистые волосы она заплетала точь-в-точь как ты. В длинный жгут через плечо. У тебя теперь даже глаза как у нее. Темно-синие. Никогда таких не встречал. Сама понимаешь.
Передо мной сразу встает ее образ, и в груди начинает щемить знакомая боль. Глаза у нее были цвета океана, у матери. Темно-синие, темнее я еще ни у кого не видела. У отца глаза светло-голубые, как и у многих других в Розвире, но я пошла не в него.
– Знаю.
– Хочется порой…
– Чего? – спрашиваю я, а раздражение так и бурлит внутри. – Чего тебе хочется?
– Бок уже сходила проверить?
– Просто синяк. Сегодня уже не болит, – отрезаю я, нахмурившись и не поднимая глаз от сетей.
После бури отец никогда не выходит рыбачить. Говорит, дурная примета, будто на улов падет проклятие.
– Так чего тебе хочется?
Он опускает сети и смотрит на меня. Впервые за долгое время. И я знаю почему. Я слишком быстро выросла, отбросив детство, как старую кожу. И теперь при взгляде на меня он вспоминает все, чего лишился. И чего еще может лишиться, если вдруг что-то случится со мной.
– Чтобы ты не пошла по ее стопам. Не была такой своевольной. Чтобы тебе не передалась песнь моря. Это гораздо серьезнее, чем у других в вашей чертовой связке. Не то что у Кая и Агнес – да даже у Брина. Это другое. Ты… ты другая.
Вот оно. То, к чему он вел все это время. Когда мать погибла, ее место на канате заняла я. Так же как и Агнес. Обеих наших матерей унесла одна и та же буря, одно и то же кораблекрушение, вот уже шесть лет назад. Наутро их тела, покалеченные и исковерканные, выбросило на берег. Я подменила мать в двенадцать лет. Агнес было тринадцать. Мы обе выросли с режущим ощущением на ладонях.
Чего я не рассказываю, просто не могу ему рассказать, – что ради этого я и живу. Даже шесть лет спустя, когда по деревне пролетает свист Брина – сигнал о кораблекрушении, – я словно оживаю. А в море, как только нащупаю ритм, когда оно обвивает меня и заключает в буйные объятия, я обретаю покой. Больше всего мне хочется просыпаться и чтобы кругом было море. Найти команду и корабль, куда бы меня взяли, и уйти под парусами в свинцовую бездну.
Только отцу я этого рассказать не могу. Эта мечта завела бы меня только глубже в пучину – и дальше