– Я… нет. – Гуру покачал головой, хотя видеть его австралиец не мог. – Повар из меня так себе.
– Ладно тебе, приятель. Какие-то наверняка знаешь! А то у нас тут жрачки полно, а ни Шэз, ни я ни хрена в кулинарии не разбираемся.
– Я клевый завтрак могу сварганить! – заявила Шэрон, подняв голову от книги, которую читала на кровати.
– Яичница с беконом – тоже мне, крутая повариха, – заметил Чед.
– Могу и кое-что покруче! – возмутилась она.
– Короче, Элвис, – сказал Чед Гуру, – гони рецепт. Что-нибудь изысканное, не то я в этой коробке помру от скуки.
– Если я что дома и готовил, так это карри. Этот рецепт дать могу. Мама научила.
– Карри, шикарно! Типа виндалу, цыпленка в масле, что-то такое?
– Зависит от того, какого хочешь цыпленка – острого или сладкого.
– Острого, дружище! Чем пикантнее, тем лучше.
– Перец чили у вас там есть?
– Да тут целый супермаркет, дружище. Сейчас проверю. – Он подошел к холодильнику. – Ага, битком набит!
– Пряности, наверное, в кладовке…
Доктор Рой Уоллис жил в Сан-Франциско, в старинном здании с часовой башней в районе Саут-оф-Маркет, если проще – Сома. Построенное в 1907 году, кирпично-деревянное строение занимало два городских квартала на Второй и Брайант-стрит. Когда-то в нем располагалась типография «Шмидт литограф», крупнейшая на Западном побережье. В 1992 году дальновидные инвесторы реконструировали здание, превратив огромное пространство в сотню модных лофтов с высокими потолками, бетонными колоннами, и фабричными окнами.
Уоллис припарковал свой миниатюрный спортивный кабриолет на оплаченном месте в тылу здания и, отказавшись от лифта, чтобы сжечь немного калорий, поднялся по шести лестничным пролетам в свой пентхаус.
Дом, милый дом, подумал он, переступая порог помещения площадью три тысячи квадратных футов. От индустриального прошлого зданию достались кирпичные стены и высоченные потолки с открытыми стальными балками, а масштабный ремонт, проведенный доктором Уоллисом, – окна от пола до потолка, световые люки в крыше, пол из полированного серого камня, черно-серая цветовая гамма – перенес эстетику квартиры в двадцать первый век.
Уоллис никогда бы не смог позволить себе такую роскошь на зарплату преподавателя. Но его богатые родители, погибшие двадцать лет назад в путешествии на яхте, оставили ему около двадцати миллионов долларов. Он тогда жил в скромной квартире-студии в Сома, в то время городе-призраке – лишь пустые склады с прокопченными трубами, несколько ресторанов и ни одного продуктового магазина. Когда он услышал, что в соседнем здании «Часовая башня» выставлен на продажу пентхаус, он из любопытства пошел посмотреть и сразу же влюбился. Просторное, полное воздуха, так еще и с индивидуальным доступом к трехэтажной часовой башне. Уоллис согласился на запрошенную агентом цену и через месяц переехал. С тех пор он называл пентхаус домом и ни о каком другом жилье в городе даже не помышлял.
Доктор Уоллис повесил пиджак на крючок на стене, небрежно бросил ключи в хрустальное блюдо на столике