Тут же появилась свора охотничьих собак, бешено лаявших на связанных и отчаянно бившихся фазанов. Показались и слуги: кто-то тащил на плечах ветки, кто-то нес охапки хвороста, у кого-то в руках была дичь. Каждый знал свое дело, поэтому работа началась незамедлительно: разжечь огонь и закрепить на подпорках вертел, чтобы пожарить мясо, заточить ножи, выпотрошить дичь, снять кожу и отрезать лучшие куски мяса – дел невпроворот.
Верхом на скакунах друг за другом показались Юйвэнь Сюн и Цуй Вэньтин.
– Ну, братец, как у тебя с добычей? – позвал Юйвэнь Сюн своим мощным голосом. В ярких лучах солнца его расшитая синяя накидка источала ослепительный блеск.
Юйвэнь Кай словно очнулся ото сна – от силуэта за тем деревом исходил такой же слепящий блеск. Это точно был он! У Юйвэнь Кая от боли сжалось сердце: ну зачем брат ввязался в интригу, рискуя втянуть и погубить всю семью? И почему он притворяется и ведет себя как ни в чем не бывало?
– Куда уж мне тягаться со старшим братом! Я в охоте не силен, только одного зайца подстрелил, да и то с трудом, – Юйвэнь Кай изо всех сил старался ответить непринужденно.
– Ха-ха-ха, вот я голову-то и ломаю: все мужчины рода Юйвэнь – могучие степные скакуны, так откуда взялся такой мягкотелый чудак, как ты?
Юйвэнь Кай давно уже привык к насмешкам и придиркам Юйвэнь Сюна, так что в ответ он просто промолчал.
– Братец Юйвэнь, не стоит так говорить. – Цуй Вэньтин спрыгнул с лошади, отряхнул с рук пыль, снял с пояса флягу и кинул ее в сторону Юйвэнь Кая. – Это вино лихуачунь выдерживали пять лет!
– Лихуачунь? – Юйвэнь Кай невероятно обрадовался, одним махом вскочил на ноги и ловко поймал флягу руками. Кто же поможет развеять горе? Только Ду Кану[20] это под силу.
– Братец Юйвэнь, «Шесть секретных учений» и «Три стратегии»[21] хороши по-своему, так почему же ты недооцениваешь устремлений младшего брата? Тридцать лет деревня была на восточном берегу, а как течение поменялось, оказалась на западном, – все течет и меняется, кто знает, быть может, в анналах истории сохранятся подвиги Юйвэнь Кая, а ты же, Юйвэнь Сюн, оставишь потомкам лишь дурную славу.
Казалось, что в дружеском подтрунивании Цуй Вэньтина скрывались коварные намеки. Юйвэнь Кай понял – это точь-в-точь голос одного из тех двоих, чей разговор он слышал в лесу! От притворства этой парочки ему стало дурно, а от выпитого алкоголя, смешавшегося со страхом, закружилась голова.
– Пусть слава и дурная, ну и что с того? Как ни верти, все равно сохранюсь в памяти потомков! Подумаешь, в анналах запишут подвиги! Все равно финал у всех один – могильный холмик! – беззаботно ответил Юйвэнь Сюн, явно не согласный с рассуждениями Цуй Вэньтина.
– Ты мало что жизнью не дорожишь, так еще и честь не бережешь! – На лице Цуй Вэньтина мелькнула шутливая улыбка.
– Если благородный муж будет чрезмерно осмотрителен в своих поступках, то разве сможет он оказывать влияние на других? – Юйвэнь Сюн всегда