«Вот двоечница! – в сердцах воскликнул я про себя. – Не сказала, что аспирин надо обязательно запивать молоком. У-у-у… Встречу – накажу!»
– Голова болит?
– Да… – жалобно пискнула Томка.
– Ну, милая, – я положил пальцы ей на виски и помассировал круговыми движениями, – потерпи, скоро пройдет.
Откуда-то из-за плеча долетело приглушенное Яськино фырканье. Я проигнорировал.
Взял двумя пальцами беззащитное ушко и скатал в трубочку. Отпустил.
– Точно, мягкое, как тряпочка… Как я и подозревал.
Тома улыбнулась, легко-легко, самым краешком губ. Довернула голову на подушке, и какое-то время мы просто молча смотрели друг другу в глаза. Лицо ее постепенно приобрело умиротворенный оттенок, затем она чуть заметно поморщилась, и ее веки смежились.
Я понял:
– Ну… Выздоравливай. Мы пойдем…
Она чуть двинула головой, отпуская, и мы с Ясей на цыпочках двинулись на выход. От дверей я оглянулся: Тома тихонько улыбалась в полутемный потолок.
Глава 4
Понедельник 26 сентября 1977 года, вечер
Ленинград, Измайловский проспект
О том, что ровно месяц назад я тыкал кинжалом в печень человеку, вспомнилось совершенно внезапно, и меня передернуло от отвращения. Ну да, и не человек это был, а так, человечишка… И не зря тыкал, а за дело, пусть и не в этом временном потоке. Да и не то важно, за что, как другое – спасая кого и от чего… Но все равно осталось какое-то гадливое чувство. Может, оттого, что тогда в какой-то момент почувствовал удовольствие?
Я повертел в руке свой только что законченный труд – первый учебный нож. На рукоять пошел кусок толстого шершавого пластика, подобранного на свалке. Он-то, собственно, и навел меня на мысль поработать в этом направлении. Навершие и клинок вырезал из мягкой резины, прикупленной в сапожной мастерской. А через рукоять и клинок, на две трети его длины, проложил полусантиметровой толщины металлическую пластину.
Взял изделие прямым хватом и попробовал нанести пару резких проникающих ударов по воображаемому противнику. Да, еще далеко не мастер… Движения тренировать и тренировать. Но нож удался. Баланс, вес, инерция – просто идеально для тренировки. Чувствуется как реальный нож. Буду нарабатывать навык, кто знает, что и когда в хозяйстве пригодится?
Я еще немного поэкспериментировал, а затем упал на ковер и расслабился. Взгляд скользил по приглушенной полутьме потолка, следуя за разбегом мельчайших трещинок, бороздящих старую побелку. Отрешившись от всего, я искал окончательное решение одного вопроса.
До сих пор все было однозначно: зло – это зло и есть, ошибиться невозможно. Устранил – стране стало лучше. Сейчас же я впервые не знаю, к чему может привести воздействие.
«Ну хорошо, – подумал я, перекатываясь на живот. – Они уже вогнали Брежнева в барбитуратную зависимость. Неумышленно, конечно. Недооценили опасность препарата