– С обеда буду… Даже чуть раньше, часов с двенадцати, – с готовностью отрапортовал Ваня.
– Отлично, – обрадовался я. – Давай так… Я где-то в два – два пятнадцать к Думе подгребу, будь в пределах видимости, o’кей?
– Может, что заранее подготовить? Ты скажи, я пройдусь пока.
– Эх, Гагарин, Гагарин… – с укоризной протянул я и добавил мечтательно: – В армию бы тебя отдать. Причем в войска связи.
– Это зачем? – растерялся он.
– Да чтоб назубок выучил правила радиообмена при общении по открытым линиям.
Гагарин закашлялся, потом уточнил вдруг севшим голосом:
– Значит, правда? А я думал, врут…
– Думал он, – проворчал я. – А чувство самосохранения в тебе спит глубоким сном? Ладно, встретимся – проинструктирую. И чтоб от зубов отскакивало потом.
В назначенное время Ванюша терся у подножия Думы. При виде меня в глазах его вспыхнула неподдельная радость, и он быстро-быстро доскреб палочкой остатки крем-брюле со дна картонного стаканчика.
Я с завистью огляделся, определяя ближайшую точку продаж. Местное крем-брюле было одной из вновь приобретенных радостей жизни. Нет больше в мире такого мороженого, сделанного по ГОСТу аж сорок первого года. Нет и, увы, не будет. Хотя… А для чего здесь я?
Сначала я озадачил Гагарина поиском новых джинсов и кроссовок взамен тех, из которых я за лето вырос.
– «Ливайс» нужен, – дал я указание.
«Так, – лениво ковыряясь уже во втором стаканчике, думал я, ожидая Ваню с добычей. – Пару рулонов джинсы куплю с заднего хода. Даже знаю, у кого и где. Греческая – нормальная, разницы никто не заметит. Нитки… Нитки пойдут обувные нейлоновые, пару катушек с «Красного треугольника» у работяг куплю и проварю в луковой шелухе до цвета охры. Самое то будет. Штампы на карман джинсы еще, слава богу, не ставят. Ручной пресс для установки клепок и пуговиц найду. Чтоб в СССР да ручного пресса не найти? Решу. Оверлок и петлепробивочная машина – вот без них никак. Ну, на первых порах можно будет в Доме быта договориться об использовании. Много ли мне надо? Минут пятнадцать поработать, пока они курят. А там посмотрю, может, куплю у кого старые списанные. Решить бы еще, куда их ставить… Ну да ладно, вроде все складывается в первом приближении. Остается Ваню озадачить».
Мы зашли в «Чайку», и Ваня действительно озадачился.
– Зачем тебе эти наборы? – выпучил он глаза. – Их мореманам цеховики оптом заказывают. Тебе-то зачем?
– Денег предки мало дают, жмутся, – хмуро пояснил я. – А знаешь, сколько стоит вечером девушку выгулять на дискотеку во Дворец молодежи? Ну если не жаться, конечно? С соком манго там, бельгийскими конфетками и прочими прибамбасами? Много, причем от слова «очень». Так что пора и мне вспомнить, что труд сделал из обезьяны человека.
– И что?
– Во, посмотри рубашку. – Я распахнул куртку. – Нормуль?
Гагарин с подозрением изучил, даже пощупал.
– Ну нормуль.