– Обменяли?
– Не знаю, Ник, ох, не знаю. Надеюсь, что да.
Ник Орлофф не рискнул продолжать дышать ядом на русских и сменил тему:
– Вы будете на совещании послезавтра?
– Это с французским шефом твоего мустангера?
– Точно так.
– Нет. Не буду. Я с нашим новым членом планирую переговорить попозже. С глазу на глаз. По-серьезному. Подпишу его официально. А пока без меня справитесь. Их контору мы уже купили с потрохами. Финито! Все решено, ставки сделаны. Я подключусь позже. Есть поважней заботы. Надо согласовать продолжение нашего взаимодействия с Пентагоном. Хочу в ночь вылететь в Арлингтон. До обеда пробегусь по нужным кабинетам. К среде планирую обратно.
– Не тяжело будет, Клэй?
– Ник, если б ты знал, что такое тяжело. Нормально. Пули же над головой не летают? В самолете отосплюсь.
– Понятно, – сказал Ник и протянул руку для прощания. Клэйтон Бойл не стал ее пожимать, сжал в кулак ладонь правой руки и глазами дал понять: надо повторить его трюк. Ник повторил. Они слегка стукнулись кулаками, и на его некоторое недоумение Клэйтон, усмехнувшись, заговорщически произнес:
– Привыкай потихоньку, дружище. Сдается мне, что еще при моей жизни мы можем разучиться пожимать друг другу руки. Но это совсем другая история.
У самой двери Клэйтон остановился, повернулся вполоборота к Нику и, подмигнув одним глазом, добавил:
– Чуть не упустил. Тебе сегодня доставят толстую папку. Ознакомься подробнейшим образом и подумай, как нам покруче включиться в эту историю. Ты в таких делах мастак. Бюджет на данную работу запредельный и неподотчетный. Улавливаешь?
Ник понимающе кивнул.
– А что там, Клэй?
– На папке будет надпись «Панама». Больше вслух ничего не скажу. И не обсуждать ни с кем, работать карандашом и бумагой исключительно в кабинете, держать в сейфе. Уловил?! Материал сверхособенный.
– Есть, сэр! Изучу и попробую подготовить предложения. Недельку дадите?
Бойл глухо рассмеялся.
– Нет, дорогой друг. Такой роскоши мы не можем себе позволить. Максимум двое суток. Крайний срок к моему приезду. Если в выходные аннулируешь стриптиз-клуб, поимеешь еще сорок восемь бонусных часов для работы. Я не шучу! И еще одно. В папке вместо гербария подсыхает синий конверт. В нем пятьдесят сотен. Не пугайся. Это компенсация за сверхурочные. От меня лично. Расписываться не надо. И еще одна малость. Пусть мой саквояж у тебя пока побудет. Таскать с собой неохота. Не возражаешь?
– Никаких проблем, Клэй. Ставьте куда хотите. А что в нем? – по инерции спросил Ник и осекся, почувствовав некоторую бестактность в своем вопросе. Клэйтон без лишних слов поставил саквояж на стул, привычно раскрыл и вытащил древний кассетный магнитофон «Панасоник»