Целостность личности в эпоху постмодерна не только утрачивается, философы-постмодернисты вообще отвергают необходимость какой-либо самоидентификации, служащей основой целостности «Я». Коль утверждается, что человек никогда не тождественен себе и представляет непрерывный поток становления и изменения, поиск самоидентификации объявляется признаком неподлинного существования и бегством от свободы. Но если любая устойчивость отрицается, встаёт под вопрос возможность оценки собственной личности, своих способностей, нравственных и физических качеств. Исчезают и ориентиры в оценке других людей. Тогда психотерапевтическая практика становится невозможной.
При мозаичности личности у неё отсутствует и целостное мировоззрение, возрастает вероятность кардинальной смены мировоззрения. Поскольку сама действительность неопределённа и фрагментарна, составить о происходящем твёрдое мнение весьма затруднительно. В таких условиях представление о событиях и людях постоянно колеблется. Представление об окружающих и собственной личности всё больше сводится к социальным ролям, которых много, а происходящее вокруг начинает восприниматься как театральное представление. Жизнь, по убеждению философов и социологов, всё сильнее переходит в эстетическую плоскость, потому наблюдается тесное сближение высокого и массового искусства. Постановочные эффекты на экране телевизора или компьютера вызывают порой большие переживания, чем схожие происшествия в реальной жизни. Человек постмодерна привыкает наблюдать за происходящим со стороны, как бы из зрительного зала. И базовой особенностью личности постмодерна признаётся постоянная готовность к игре, будь то обыденное социальное взаимодействие или участие в компьютерной игре. Некоторые из философов-постмодернистов вслед за Ницше абсолютно убеждены, что игра и есть наивысшее проявление свободы.
Итак, если экзистенциалистов как представителей модернизма заботит подлинность существования человека и неповторимость его естества, то постмодернисты высказывают сомнение в самом понятии «человек» вне исторического дискурса. Современного человека они считают мозаичным существом и сводят его к совокупности социальных ролей. Между французскими экзистенциалистами и постмодернистами имеется, тем не менее, немало сходства. И Сартр и Фуко подчёркивают отсутствие тождественности человека самому себе, рассматривают человека как поток становления и изменения, отрицают возможность его самоидентификации. Само стремление к самоидентификации постмодернисты, как и Сартр, считают болезненным явлением. Они схожи во мнении с Сартром и Камю, что человек себя не знает и даже не желает быть собой. Философа Камю можно с полным основанием считать предшественником философов-постмодернистов, главным образом за постулирование абсурда в качестве базовой