МАРИ. Но в них же нет души.
УИЛЬЯМ (улыбаясь). Ну, знаете, не каждая картина должна взывать к действию. Должны быть и картины для любования и отдыха глаз.
МАРИ. Я рисовала декорации для «Комеди Франсез» и русского балета Дягилева. Мне кажется, что моя манера живописи в целом отвечает художественным устремлениям нашего времени. У меня к вам тоже вопрос. Почему в ваших романах все женщины-героини непривлекательны?
УИЛЬЯМ. А когда вообще в романах был образ порядочной и благородной женщины?
МАРИ. Ну как же. А Шекспир?
УИЛЬЯМ. Беатриче и Розамунда – это исключения. Все прочие – дуры и жеманницы. Средняя женщина моего поколения похожа на крепостную, которая получила свободу, но не знает, как ей распорядиться. Она вроде целиком перестала принадлежать семье и дому, но еще не готова вступить в общество на равных. Время благородных женщин в литературе еще не пришло. А вот вам не кажется, Мари, что люди смотрят на картины по-разному?
МАРИ. Что вы имеете в виду?
УИЛЬЯМ. Для богатых прогулка в картинную галерею – одно из развлечений среди множества других. Пройтись по галерее для них – способ приятно провести время. А бедным, несмотря на все несчастья и проблемы, картины помогают существовать и вносят в их жизнь элементы красоты.
МАРИ. Возможно. Мне кажется, что большинство людей интересуются авторами, а не их творениями, больше художниками, чем их картинами.
УИЛЬЯМ. Знакомство с крупнейшими картинами великих художников – составная часть образования культурного человека. И если в разговоре не вставишь словечко о Леонардо да Винчи, Рафаэле или Тициане, оказываешься в довольно глупом положении.
МАРИ. Удивительный старый хрыч этот Тициан. Прожил восемьдесят восемь лет, да и то понадобилась чума, чтобы его убить. Я сейчас вспомнила рассказ о студенте, который увидел «Одалиску» Энгра и потерял сознание от силы ее воздействия.
УИЛЬЯМ. Это было давным-давно. В прошлом веке люди были более романтичны и чувствительны. Сейчас в обморок от картины никто не упадет.
Почему среди ваших картин нет мужских портретов?
МАРИ. Вот я и приехала не только посмотреть свои картины, но и написать ваш портрет, если вы не против, конечно?
УИЛЬЯМ. Вы серьезно? И сколько вам на это потребуется времени?
МАРИ. Ну, дня три-четыре.
УИЛЬЯМ (смотрит в зал и говорит вполголоса). Три-четыре дня? (Обращаясь к Мари.) Вообще-то это против моих правил. Я не присылал вам приглашения на этот срок, ну уж раз вы приехали, оставайтесь. Я распоряжусь насчет комнаты для вас.
МАРИ (радостно). Вот и отлично. Я не буду вам надоедать.
УИЛЬЯМ Но я совсем не типичный сюжет для вашей живописи. Я не юная милашка с молочно-розовым личиком и глазами газели. Я пожилой джентльмен с морщинами и мешками под глазами.
МАРИ.