Он замечает Мириам в последний миг. Мириам – девушка с иконописным ликом, слишком эфемерная, слишком возвышенная для взвинченной обстановки бара. Какими судьбами она оказалась здесь? €500 за вход – немалая цена для девушки, которая зарабатывает на жизнь, убирая пляж. Зачем она заплатила столько? A'vel готов читать ей рэп с вечера до утра на любом из пляжей Ашдода бесплатно, стоит только ей захотеть. А если не рэп, то он будет петь у неё под окном «Луч солнца золотого». Эх, отыскать бы только то окно!
В последний момент A'vel заметил в руках у Мириам объёмистую коробку, полную тюльпанов. Жёлтые, сиреневые, розовые и даже голубые. Откуда взялись тюльпаны в ноябре? A'vel почувствовал болезненное трепетание, словно сердце сбилось с ритма и хочет пробить грудную клетку. Так всегда бывает, когда A'vel чувствует опасность. Ему от роду 27. Ему рано умирать. Да и зачем умирать, если тюльпаны так прекрасны?
Мириам двигается к подиуму, лавируя между столиками. Почти все места уже заняты. Посетители бара расположились, удобно вытянув ноги, и Мириам перешагивает через них. А сердце A'vel бьёт тревогу, алармирует, предупреждая его о неведомой опасности. Опасность исходит от Мириам… Нет, этого не может быть!..
А Мириам уже совсем близко. Она склоняется, чтобы поставить коробку у его ног. Смотрит на него снизу вверх. Её восхищённый взгляд приправлен лукавством, но совсем чуточку. Какая же она всё-таки удивительная, странная, чудесная. Её кожа на ощупь – китайский шёлк. Её глаза – плоды шелковицы. Её движения – изысканный танец, непостижимый, как русский классический балет. Что же может означать её появление в баре с этими тюльпанами? A'vel замечает приколотую к картону бумажку. Половинка писчего листа и на ней по-русски написано всего два слова: «Для тебя».
Всё хорошо. Всё просто отлично. Поставив у подиума коробку, девушка пятится ко входу в бар. Наверное, она стесняется оставаться у ярко освещённого подиума, предпочитая спрятаться в тени.
Нет, это невозможно!
В ушах у A'vel звучит голос звукооператора. A'vel срывает наушники и тут же натыкается на изумлённый взгляд ударника. Клавишник и оба гитариста уже на местах. Звукооператор и мастер по свету за пультом на противоположном конце зала, у входа. Оба смотрят на него с недоумением. Нет, A'vel не принимает наркотики, не страдает психическими расстройствами. Немного обычного для сколько-нибудь популярных артистов нарциссизма. В остальном A'vel – нормальный парень, спортсмен, почти поэт, и он не хочет умирать, а поэтому он должен выбросить дар Мириам из бара. Ах, нет! Он не должен, нет, не должен, ни при каких обстоятельствах не должен прикасаться к коробке с тюльпанами. Разум A'vel мечется в поисках выхода. Сердце его бесится в панике, понимая, что выхода нет. Наверное, так чувствует себя человек, оказавшись в аду…
A'vel оглядывает бар. Взгляд его натыкается на беззаботные лица. Софиты над подиумом пока не зажжены, и зрители видят лишь его замершую тень, просто очертания тела без лица. Зато он отлично