Всегда бледное лицо мистера Булстрода и впрямь приобрело землистый оттенок. Пять минут тому назад закатный свет, который озарял его идущий под уклон жизненный путь, простирал свои лучи и на столь памятное до сих пор утро жизни: грех представлялся отвлеченным понятием, для искупления которого вполне достаточно молчаливого раскаяния, самоуничижение – действом, совершаемым втайне, а оценивать его поступки мог только он сам, сообразуясь со своими понятиями о религии и о божественном промысле. И вдруг, словно силою какого-то гнусного волшебства, перед ним вырос этот краснолицый, громкоголосый призрак, цепкий и неуступчивый, – наследие прошлого, не возникавшее в его представлениях о каре свыше. Впрочем, мистер Булстрод уже прикидывал в уме, как быть, а необдуманные речи и поступки не входили в его привычку.
– Я собирался домой, – сказал он. – Но могу немного отложить поездку. Если угодно, отдохните тут.
– Благодарю, – поморщившись, ответил Рафлс. – Что-то у меня прошла охота встречаться с пасынком. Я лучше провожу тебя домой.
– Ваш пасынок, если это мистер Ригг Фезерстоун, здесь больше не живет. Ферма принадлежит теперь мне.
Рафлс вытаращил глаза и изумленно присвистнул, после чего сказал:
– Ну что же, в таком случае не стану спорить. Я и так уж досыта нашагался по дорогам. Никогда не увлекался пешими прогулками, да и верховой ездой. Мне больше по душе изящный экипаж и резвая лошадка. В седле я чувствую себя не совсем ловко. Представляю, как ты рад, что я нагрянул к тебе в гости, старина! – продолжал он, сворачивая вслед за мистером Булстродом к дому. – Ты помалкиваешь, да ведь ты привык скрывать радость, когда удача плывет тебе в руки… вот о руке наказующей ты всегда говорил с жаром… загребать жар чужими руками ты мастер.
Восхищенный собственным остроумием, мистер Рафлс игриво брыкнул ногой, чем окончательно вывел из терпения собеседника.
– Если мне не изменяет память, – с холодной яростью произнес мистер Булстрод, – наши прерванные много лет тому назад отношения не отличались такой короткостью, как вы стараетесь изобразить, мистер Рафлс. Желаемые вами услуги будут оказаны охотнее, если вы оставите фамильярный тон, для которого не служит основанием наше былое знакомство, едва ли сделавшееся более близким после многолетнего перерыва.
– Тебе не нравится, что я зову тебя Ник? Но я всегда так называл тебя мысленно, а с глаз долой совсем не значит, что из сердца вон. Богом клянусь, мое дружеское расположение с годами стало крепче, как выдержанный коньяк. Кстати, надеюсь, в доме таковой найдется. В прошлый раз, когда я тут гостил, Джош доверху наполнил