– Именно это мне и надо выяснить, – без обиняков подтвердил Фред. – Я ничего не смогу решить, пока не узнаю, как она ко мне относится.
– То есть от полученного вами ответа зависит, станете ли вы священником?
– Если Мэри скажет, что не пойдет за меня, кем бы я ни стал, из меня не выйдет толку.
– Глупости, Фред. Любовь проходит, а последствия опрометчивых решений остаются.
– Не такая любовь, как моя: сколько я себя помню, я всегда любил Мэри. Отказаться от надежды для меня все равно что вдруг сделаться безногим калекой.
– Не обидится ли мисс Гарт на мое непрошеное вмешательство?
– Не обидится, уверен, что не обидится. Вас она больше всех уважает, она не станет с вами, как со мной, переводить разговор на шутки. Мне бы и в голову не пришло ни к кому, кроме вас, обращаться с такими разговорами и просьбами. Ведь вы единственный наш общий добрый друг. – Фред немного помолчал и жалобно добавил: – Все-таки она не может не признать: я порядком потрудился, чтобы получить степень. Должна же она наконец почувствовать, что я всегда буду ради нее стараться, не жалея сил.
После недолгой паузы мистер Фербратер отложил в сторону готовые свертки и, протянув Фреду руку, сказал:
– Хорошо, мой мальчик. Я исполню вашу просьбу.
В тот же день мистер Фербратер отправился в Лоуик на недавно приобретенной лошадке. «Я замшелый старый пень, – думал он, – забивает меня молодая поросль».
Он нашел Мэри в саду, где она обрывала лепестки роз и сбрызгивала их водой, разложив на простыне. Солнце клонилось к закату, и тень от высоких деревьев покрыла травянистые тропинки, по которым Мэри ходила без зонтика и шляпы. Не заметив мистера Фербратера, неслышно подошедшего по траве, она наклонилась, чтобы сделать выговор черному с рыжими подпалинами терьеру, который упорно забирался на простыню и нюхал сбрызнутые водой лепестки. Левой рукой взяв песика за передние лапы, она укоризненно грозила ему указательным пальцем правой, а он смущенно морщил лоб.
– Жучок, Жучок, мне стыдно за тебя, – строго выговаривала ему Мэри звучным низким голосом. – Умные собаки так себя не ведут: все подумают, что ты глупенький молодой джентльмен.
– Вы суровы к молодым джентльменам, мисс Гарт, – проговорил за ее спиной священник.
Мэри выпрямилась и покраснела.
– С Жучком иначе нельзя, – ответила она, смеясь.
– А с молодыми джентльменами можно?
– С некоторыми, наверное, можно, поскольку некоторые из них со временем превращаются в очень достойных людей.
– Рад, что вы это признаете, ибо я как раз собираюсь походатайствовать перед вами за одного молодого джентльмена.
– Надеюсь, не за глупого, – сказала Мэри, снова наклоняясь к розам, и ее сердце тревожно забилось.
– Нет, хотя главное его достоинство не мудрость, а искренность и любящее сердце. Впрочем, оба эти свойства даруют