Согласно Тильмону, победа над даками относится к четвертому консульству Траяна, а триумф – к тому же или следующему году, когда консулами были Лициний Сур и малоизвестный Суран.
Мир с даками длился два года. Дион не сообщает о Траяне ничего, кроме усердия в управлении и личного разбора судебных споров. Однако письма Плиния [43] дают дополнительные сведения, из коих выберу наиболее любопытные.
В год консульства Суры или в конце предыдущего умер Фронтин – знаменитый сановник, чьи труды актуальны и ныне [41]. Я упоминал его претуру при Веспасиане. Консулом он стал при том же императоре, затем правил Британией, где, по словам Тацита [42], совершил подвиги. Нерва назначил его смотрителем акведуков Рима – пост для избранных. Фронтин обладал ясным умом, добросовестностью, сочетал опыт с ученостью. Этим мы обязаны его трудам, главные из которых – «Стратегемы» и «Записки о римских акведуках». Во вступлении к последнему он пишет: «Получив от императора Нервы должность смотрителя, я счел首要ным изучить предмет своей службы, ибо основа управления – точное знание необходимого. Стыдно и невыносимо, когда начальник руководствуется указаниями подчиненных. Их помощь нужна, но лишь как орудие в руках разума».
Плиний [43] хвалит честность Фронтина, ставя его среди достойнейших мужей Рима. Он унаследовал ему в звании авгура, испросив это у Траяна.
Жречество, такое как авгурат, было вершиной возвышения для первых лиц сената; и Плиний был поздравил друг, особенно подчеркивавший соответствие, которое этот новый пост устанавливал между ним и Цицероном, также бывшим авгуром. Плиний отвечает на этот комплимент с несомненно уместной скромностью, но от этого не менее приятной. «Да будет угодно богам, – говорит он [44], – чтобы, подобно тому как я стал его ровней в жреческом и консульском достоинствах, достигнув их даже в гораздо более молодом возрасте, чем он, я смог бы и в зрелые годы сравняться с возвышенностью его гения! Но знаки отличия, зависящие от воли людей, были дарованы и мне, и многим другим: божественный талант, которым он прославился, слишком трудно достичь; было бы даже самонадеянно надеяться на это – его нужно получить от небес».
Один частный случай, весьма похвальный для молодого человека, заслуживает упоминания здесь. Эгнаций Марцеллин, отправившись в провинцию (которую Плиний не называет) в качестве квестора, взял с собой писца, но тот умер до истечения срока его службы. Молодой квестор, получивший из государственной казны средства для выплаты жалования писцу, посчитал, что эти деньги не должны оставаться у него. Он обратился к императору с вопросом, как ими распорядиться, и был направлен в сенат. Там возник спор, который был рассмотрен и решён по правилам между наследниками