– Или они сами поверили в существование так называемого выбора, дабы почувствовать уникальность? – Парис наклонил голову в знак примирения. – У нас нет другой развилки, а если ты думаешь иначе – то это тоже часть пути. В этом и парадокс. Любая цель, всё, что ты считаешь важным, всего-навсего избирательный паттерн ума…
Гйорт лишь посмотрел на него взглядом насупившегося ребенка – гормональные вспышки были столь сильны, что по щелчку пальцев, из умного и расчётливого взрослого мужчины, он в мгновенье ока превращался в неуравновешенного и забитого ребёнка. Нередко Парис фантазировал: «Стоит добавить капельку самообладания и контроля – получился бы идеальный экземпляр, без изъянов. Куда более совершенный, чем я сам».
– Пойду займусь погрузкой барахла, – решил завершить диалог хозяин помещения, – присоединяйся, коль не сильно занят планированием очередной самоубийственной миссии.
Закинув мешок с хламом в угол, грузной походкой Гйорт вышел вон из комнаты, оставив Париса с пустым выражением лица наблюдать за белыми стенами. «И пусть всё сгорит дотла… беззаботное житие крепостного, полное иллюзий, или жесткая правда, но осознанная и подконтрольная? Да какая разница, и то и другое не имеет смысла».
Тем временем, уняв жажду насилия, одутловатых пропорций индивид быстро приближался к капитанскому мостику. Он решил разбудить того заранее, чтобы согласовать некоторые моменты связанные с Машиной Восприятия. Подойдя к двери, ведущей в комнату управления, Гйорт с ужасом осознал, что забыл о цели своего визита, пока двигался по пустому коридору. Ему казалось, будто всё это время он думал о том, как несправедливо к нему относятся, если заставляют раз за разом погружаться в омут своих кошмаров. Чего же он хотел поведать Маркусу? «Вроде, ничего…», – на месте хаотичных мыслей и спутанных сюжетов возникла зияющая пустота и паника.
Большую часть времени Гйорт мыслил как вполне вменяемый, клинически стабильный пациент. Можно сказать, что он был умён, начитан, подкован во многих вопросах, но порой, на фоне постоянной усталости и общей физической истощённости организма, он начинал непреднамеренно впадать в панические настроения, гиперболизируя любую маломальскую проблему в разряд вселенских. Гильотина мерещилась за каждым углом, а кто-то поджидал его с ножом за пазухой, терпеливо выжидая момента, когда он повернётся спиной. Периферийным зрением он заметил какое-то движение слева по курсу: едва уловимые подергивания воздуха, холодного, но в виде пара. Он покрепче сжал в руках переносной фонарик словно шпагу, и уже приготовился ко встрече с неизвестным, ужасающим существом…
– Гйорт, всё в порядке? – раздался чересчур спокойный и размеренный женский голос, – мне показалось, ты долго