– Эй!!! Я здесь!!! Олюшка! Силадан! Не уходите!
Но вдалеке лишь громко топало и грохотало, а вскоре стихли и эти звуки. Друзья ушли, оставив его одного в этом непроницаемом прозрачном капкане, словно накрытого банкой таракана. От невольного сравнения у Васюты подкосились ноги. Он осел прямо на странные мягкие комья, покрывающие бугристый пол. Теперь он с ужасающей ясностью понял, что с ним случилось: он уменьшился, стал и впрямь размером с таракана, а то и меньше – с муравья или блоху. И серые комья и ветки вокруг – это всего лишь пыль, а толстые столбы – ножки столов и стульев! А это значит, что даже если «банка» исчезнет, ему все равно в таком великанском мире не выжить. Сами собой пришли в голову строки:
Девочка свинку морскую держала, Как-то проснулась – а та убежала… Девочка с горя белугой ревет, Сладко мурлычет объевшийся кот.
Четверостишие вышло на сей раз не о родственниках, невольно подумал Васюта, разве что считать за членов семьи домашних животных, ну так и ситуация, в которой он оказался, была теперь такой, в которой никакие папа с мамой не помогут.
И тут вдруг грохнуло и ухнуло так, что у сочинителя зазвенело в ушах. Раздался слоновий топот и громогласный крик:
– Светуля! Ты где?
Какое-то время в отдалении топало, рычало и ворчало, а затем громыхнуло снова – закрылась, видимо, дверь величиной с небоскреб, – и уже совсем издали до Васюты долетел удаляющийся бас:
– Теперь и эта куда-то пропала!
Сочинитель понял, что приходила сменить Светулю Анюта, но толку от этой догадки не было все равно никакого. Обессилевший от отчаянья Васюта растянулся на мягком матрасе из пыли и закрыл глаза. «Если выживу, – подумал он, – никогда больше не стану есть сухари. И давить тараканов – тоже».
Но долго ему порефлексировать не дали. Снова ухнула-грохнула открывшаяся дверь, и в превратившемся в необъятный космос классе завибрировал раскатистыми басами новый голос:
– Мы-то знаем куда! А-ха-ха!
Васюта вскочил на ноги и увидел, как гигантская темная масса заслонила собой всю вселенную. Потом над ним нависла бугристо-жуткая розоватая гора, с которой взирал на него блестящий глаз в три автобуса величиной:
– Ага, попалась полосатая жужелица!
«Чего это я полосатый?» – успел подумать сочинитель, а уже в следующий миг он стремительно взлетел ввысь. Но не успел ничего рассмотреть в карусели световых пятен, как очутился вдруг в кромешной темноте.
– Я не жужелица! – заорал он, колотя кулаками по никуда не девшейся стене ловушки. – Я человек! Я сталкер! Нас много, вам не будет пощады! Лучше выпустите меня!
Но