Мы хохочем или улыбаемся и каким-то необыкновенным образом попадаем в иное измерение, в «мир наизнанку», живущий по своим законам, почитающий своих богов и восхваляющий своих жрецов, мир со своими ритуалами и праздниками.
Люди с глубокой древности пытались разгадать тайну смеха, его механизмы, причины его возникновения, силу и характер его воздействия; пытались понять, что же он такое, куда он нас способен завезти и как им управлять.
Эта серия книг – наше совместное с вами путешествие в пространство смеха. Через века и традиции, через страны и культуры, через чащи философских изысканий и лабиринты психологии, стройные эстетические системы и карнавальные бесчинства.
В этом путешествии нам суждено повстречать великих смехачей: шутов, скоморохов, ярмарочных дедов и клоунов; смеющихся богов и трикстеров; кикимор, что могут защекотать до смерти, и сатиров, пляшущих на праздниках Диониса.
Но главное – мы попытаемся узнать, как можно проникнуть в это пространство, где находится и каким золотым ключиком отпирается дверь в мир, наполненный солнечным светом смеха.
А теперь о книге
Начиная с Аристотеля, ученые пытались не просто разобраться с природой комического, но и навести в этом департаменте хоть какой-нибудь порядок: понять, как рождается смех, – из-за смехотворности объекта или природной веселости субъекта, из-за того, что было предъявлено что-то смешное, или без всякой видимой причины. Мыслители разных времен искали ответы на вопросы: как смех связан с комическим, а комическое – с юмором, а юмор – с иронией и сатирой; какими средствами то сама жизнь, а то и художники, ее отражающие или создающие в своих произведениях, добиваются этой, казалось бы, спонтанной реакции у публики. Как рождаются комедийные коллизии, характеры, какие особенные выразительные средства помогают добиться комического эффекта. И какова в этом роль остроумия. Как рождается острота или каламбур. А еще пародии, карикатуры, анекдоты, гэги, гротеск всякого рода…
Великие умы прошлого положили немалые усилия, чтобы осмыслить эту то и дело ускользающую реальность, но сказать, что кому-либо из них удалось сделать это в полной мере, пожалуй, нельзя. Многоголосье суждений о комическом так звучит немного в разнобой, потому что само явление чрезвычайно многолико.
В отечественной эстетике, наверное, самым полным и фундаментальным исследованием комического стала работа доктора филологических наук Юрия Борисовича Борева, опубликованная в полном виде в 1970 году. Взгляд эстетика позволил автору заглянуть в самые разные уголки и закоулки лабиринта этой проблемы, умело избегая при этом прямого давления пресса идеологии, которое на удивление почти неощутимо в этой работе. Труды Борева по эстетике и теории литературы хорошо известны, они многократно переиздавались, переведены на 40 языков, но вот книга «Комическое» так и не была переиздана за минувшие 55 лет. Полагая несправедливым такую забывчивость, предлагаем ее вашему вниманию.
В русской традиции проблемами комического занимались немногие, но все же здание монографии Борева стоит не в пустыне. Чтобы хотя бы некоторыми штрихами воссоздать научный контекст этого исследования, мы решили предпослать книге «Комическое» небольшую статью великого исследователя литературы и искусства В. Б. Шкловского «К теории комического», написанную в 1922 году, которую автор, по его собственным словам, «бросает, как камень в воду». А уж круги не заставили себя ждать…
Слава Полунин
Наташа Табачникова
К теории комического
Должен ли быть анекдот смешным?
Чем отличается смешное от трагического?
Я не знаю.
Счастливы люди, которые знают, сколько мыслей было у них в голове, за кого нужно голосовать на избирательных кампаниях, знают, что Белинский и Иванов-Разумник – русские критики. Я думаю, что они знают даже, что скажут люди над их могилами. Я же не знаю даже, чем отличается смешное от трагического. В воспоминаниях Бекетовой об Александре Блоке есть любопытное место: А. А. Блок со своей будущей женой, Л. Д. Менделеевой, выступал в деревенском театре. «Зрители относились к спектаклю более чем странно. Я говорю о крестьянах. Во всех патетических местах, как в „Гамлете“, так и в „Горе от ума“, они громко хохотали, иногда заглушая то, что происходило на сцене».
Это производило неприятное впечатление.
Не знаю.
Много раз слышал этот смех в 1919/20 году в петербургских театрах. Смеялись в самых драматических местах. Например, когда Отелло душил Дездемону. А между тем ходили в театр, любили театр, говорили о театре в казармах.
Восприятие трагическое и комическое ближе друг к другу, чем это полагают.
Вещь может быть задумана как трагическая и воспринята как комическая, и наоборот.
Антон Чехов писал своему другу: «Пишу веселый фарс». Это были «Три сестры».
На