– Мой мобильник лежит на каминной полке, – сказала я Вере, выходя в коридор. – Рядом с фотографией.
Мгновение поколебавшись, Вера прошла мимо меня в гостиную и взяла телефон с полки возле ухмыляющейся физиономии Мака. Складывалось впечатление, что он вот-вот выскочит из рамки. За его спиной сверкали нью-йоркские огни.
Игнорируя безмолвные просьбы Веры и папы, я положила телефон на журнальный столик и вновь пролистала записную книжку до страницы с номером Ханны. При виде похожего на паутину почерка Мака у меня заныло сердце. Влажные от слез щеки пылали.
– Вера, ты не могла бы заварить свежий чай?
Она склонила голову, будто смирившись с поражением.
– Конечно. И сделаю тост с маслом. Не спорь. Тебе нужно поесть.
Пока я слушала гудки, Вера предложила папе составить ей компанию на кухне.
– Пойдем, Гарри. Лейла уже все решила.
Отец бросил на меня тревожный взгляд.
– Сам вижу.
Они прошествовали в кухню и начали возиться с кружками. Разумеется, они беспокоились, но, если я буду прятать голову в песок, никому лучше не станет, особенно мне.
Прервав мои размышления, хрипловатый голос в трубке проблеял: «Алло?»
Глава 4
– Алло, – повторила Ханна. – Кто это?
– Это Лейла. – Я принялась расхаживать по комнате.
– А, Лейла… – равнодушно произнесла она.
В повисшей на секунду тишине меня захлестнула волна негодования. Я мельком увидела свое отражение в овальном зеркале над камином – и тут же пожалела: на меня смотрела бледная тень с потухшим взглядом. Наконец я выдавила первое, что пришло в голову:
– Ты задолжала мне объяснение.
Я хотела узнать, что произошло. Услышать обо всем от Ханны.
– Пожалуй, сейчас не лучшее время, – спокойно ответила она.
В груди полыхнул гнев.
– И когда же будет лучшее время? За послеобеденным чаем? Или тебя больше устроит следующая среда?
– Не надо ерничать.
– Не смей указывать, как мне себя вести! – Я крепче прижала телефон к уху и провела рукой по растрепанным волосам. – Пять минут назад выяснилось, что мой жених умер в постели со своей бывшей. Можно сказать, я сорвала джекпот, ты так не считаешь?
Трубка испустила надтреснутый всхлип. Я на секунду зажмурилась и вновь открыла глаза, наблюдая, как лучи полуденного солнца омывают босые пальцы ног.
– Прости. – Ханна тяжело сглотнула. – Меньше всего Мак хотел причинить тебе боль, но нас столько связывало… Нельзя просто вычеркнуть двадцать четыре года.
Я задохнулась, точно от удара в живот.
– Хочешь сказать, это не единичный случай?
В кухне Вера с грохотом опустила кружку, а папа вытаращил глаза.
– Давай не… – Ханна запнулась. – Давай не будем сейчас, Лейла. Рана слишком свежа.
Неслыханная наглость! Неужели она не осознает, что натворила?
– Ты не в том