– Она страдает из-за своих принципов. Ситуация неприятная, но не безвыходная, – Тони говорил это, не поднимая взгляда от бумаг, разложенных на высоком барном столе.
– И из-за гордости, – вклинился Мэт, оторвавшись от бутылки. В преддверии ночи и закрытия большей части супермаркетов он затарился про запас, и ещё несколько таких же бутылок позвякивали в рюкзаке Той. Сам Мэт рюкзака не носил, – мол, с кожаной курткой не сочетается.
– Так или иначе, это всё нам только на пользу, – констатировал Тони.
– Две острые и одна большая! – слова продавца поставили на паузу назревающий спор.
Тони деловито сложил бумаги в кожаный дипломат, освободив стол, и Той тут же плюхнула на него поднос с горячей шавермой. Троица принялась за еду, и некоторое время слышалось лишь редкое чавканье да сопение.
Шмыгнув носом, Той вернулась к теме:
– Но ведь по сути муж виноват, он же изменил. Да и почему квартиру на него оформляли? Мутный он какой-то. Как будто сразу знал. Дай салфетку.
– Если бы не её эти принципы, что секс с кем-то кроме неё – ужасное преступление, проблемы не было бы. А так она на ровном месте рушит себе жизнь, – ответил Мэт, протягивая салфетку, до которой Той из-за небольшого роста дотянуться через весь стол не могла.
– Но если они изначально договорились на то, что спят только друг с другом, то он нарушил договорённость, значит – он и виноват, – парировала Той, утирая бегущие от горячего сопли.
Тони переводил взгляд с одного на другую, продолжая флегматично жевать. Казалось, его ум занимают совсем другие вещи – вероятнее всего, лежащие сейчас в кожаном дипломате. К моменту окончания трапезы спор разгорелся жарче.
– Мелкая, ты идеалистка.
– А ты – циник недоделанный!
Тони поискал в карманах плаща, подошёл к окошку ларька, молча положил. Продавец заметил сильно позже, потому благодарности на двух языках полетели в спину уже удаляющейся с руганью троице.
***
– Нормального табаку в этом городе не найти, – Тони щёлкнул пальцами и поморщился, закуривая сигарету. Он открыл ежедневник, полистал страницы, что-то отметил чёрной ручкой. Глянул на часы. Было ещё не поздно – час до полуночи, людей на улицах пока довольно много.
Мэт сидел на той же скамейке, что и Тони, только на спинке: бунтарский дух этого чёрта проявлялся буквально во всём. Его нисколько не заботило, что грязь с его копыт осыпается на скамейку прямо рядом с напарником.
– Сходи к мужу сегодняшней клиентки, если получится, займись им. Только не жести, максимум побои, но лучше вообще без физического насилия. Клиентка нам добрая попалась. Если с ним не выйдет – можно наведаться к тому пятничному мажору или семнадцатилетней садистке. Вот адреса, – Тони протянул Мэту обрывок листа из ежедневника. – Все тут неподалёку. Мы по району ещё часа четыре погуляем, поохотимся. Если будет тихо, потренирую Той сегодня.
– А где она, кстати?
Парни