– Ее просто укачивает, – перебила дочь. – Ты же знаешь, мама не стала бы накручивать себя заранее. Тем более она сильнее всех рвалась поехать в Империю.
– Ну уж не сильнее тебя! Ты всю эту затею продвинула. Хочу сказать, у тебя завидное самообладание.
– По-моему, ты зря переживаешь.
– Конечно я опасаюсь! Свадьба моей единственной дочери должна стать первой в череде династических браков знатных семей Республики и Империи. Я бы предпочел в этом не участвовать, если бы вы с мамой меня послушали.
– Перестань волноваться о том, чего не можешь изменить. Это укрепит мир, так что я готова. Давай только найдем кого-нибудь симпатичного и с чувством юмора, пока выбор есть. Ладно?
– Какая же ты мудрая. Не по годам. – Агенор снова поцеловал дочь. Словно не мог насытиться последними минутами наедине с Оливией. Хотя сватовство и церемонии затянутся на много месяцев, ему все равно не хотелось даже начинать этот путь.
– Тебе не страшно из-за другого?
Сперва казалось, отец не понял, о чем она спрашивала, затем взгляд его затуманился, и посол медленно произнес:
– Как не единожды повторялось дома, война осталась позади… Заверив совет в том, что во мне достаточно силы духа и самообладания, я не подведу Родину. Мне довелось побывать на территории Империи с третьей пехотной дивизией в худших условиях из всех возможных, ведь я был совсем юнцом. Редкая удача, что после этого получилось построить жизнь в мире и согласии.
– Пап, ты не на совете, не надо этих высокопарных речей. Я переживаю за тебя.
– Твоя мама и твое рождение спасли меня. Теперь мой долг принести мир остальным.
– Вдруг это опасно.
– Сейчас все по-другому. Люций Корделиус Второй со своей стороны приложил немало сил, чтобы наладить отношения. Мы долго переписывались и пришли к подобию согласия, которое станет первой ступенью к долгосрочному сотрудничеству. Нам ничто не угрожает на этом берегу. Не дай моей нервозности перекинуться на тебя, милая.
– Многие все еще ненавидят нас…
Агенор похлопал дочь по плечу.
– Не стоит так думать. Порой люди упорствуют в привычных заблуждениях, хотя их корни давно рассосались, как у молочного зуба. Император заверил, что нас ждет теплый прием. Все будет хорошо.
– Ты правда не сердишься, что мы с мамой захотели поехать и уговорили тебя?
– Разве можно на вас сердиться?.. Пойду найду Лиору, ей наверняка нужна компания.
– Не надо, вон она сама поднялась.
По палубе пошатываясь шла женщина в красивом карминово-красном платье, оттенявшем ее бледную кожу. Оно было длинное и прямое, из струящейся, как водопад, ткани. На невыразительном лице выделялись лишь ярко накрашенные губы и крупная родинка на левой скуле. Своей единственной дочери она явно передала больше стойкого характера и ума, чем красоты. Оливия же внешностью походила на отца с его правильными, будто