– То, что вы говорите, ерунда, – заметила она. – Простите, но это правда. Как вообще можно было сочинить подобное?
Эрик стоял так близко, что Оливия чувствовала его сладкий, с обертоном смолы и дерева аромат. Хотелось коснуться его свободной руки, почувствовать гладкость или шершавость и тепло кожи. Хотя с чего бы его изнеженной ладони быть шершавой? Оливия потрепала жемчужные нити на шее, потом скомкала ткань на юбке.
Она чувствовала притяжение, как между двумя магнитами.
Наконец, они оба рассмеялись, и напряжение спало.
– На самом деле, – продолжала Оливия, – мы живем на энергии солнца и воды, поэтому наши города такие зеленые. В Республике очень красиво.
– Я бы хотел посмотреть, – вздохнул Эрик.
– Здесь тоже красиво. Очень торжественно.
– Как в золотой клетке.
– Что вы имеете в виду?
– Все соблюдают строгие ритуалы. Никто не может чувствовать себя свободно, каждый отыгрывает роль. Не только на балу. Даже со своими близкими. Семья, друзья – все мишура. Нельзя просто быть собой.
Эрик сжал перила балкона свободной рукой.
– Хотя иногда быть собой просто. Не хотите еще раз потанцевать? – Эрик улыбнулся.
Щеки вспыхнули, когда Оливия представила, что Эрик снова будет вести. Она хотела что-то спросить, но заметила, что к ним приближается человек.
Эрик не отшатнулся, а по-прежнему крепко держал ее, чтобы Оливия не упала с балкона. Она смутилась и спрыгнула сама, но в то же время отметила характер Эрика.
Ноги чуть опухли, и надевать туфли стало еще больнее, чем раньше.
– Ай-яй.
Подошла, словно подплыла, Эбигейл, в ореоле белокурых локонов и блеске невероятного платья. Оливия готова была поклясться, что эта девушка самая ослепительная при дворе.
– Я так и знала, что за вами нужен глаз да глаз. – Она пожурила пальчиком. – Да шучу я, ты бы видела свое лицо, Лив! – Эбигейл рассмеялась. Оливию и правда напугали такие обвинения, но графиня тут же продолжила: – Сто процентов понимания, ноль осуждения. Эрик красавчик, а при дворе свободные нравы. Идем в зал.
Эбигейл так легко перешла на ты и уже называла Оливию коротким именем. Она определенно умела заводить друзей, и лерийку ни капли не задела эта фамильярность, а наоборот, даже согрела.
– Ей надо передохнуть. Не будь злюкой, войди в положение.
– Да, я после своего первого бала два дня из кровати не вылезала. Но у тебя нет такой роскоши, завтра все должны быть в опере, послезавтра – балет, послепослезавтра – бал-маскарад…
– Мы поняли, что ты можешь продолжать бесконечно, – перебил ее Эрик.
– Так и нельзя в первый же день раскисать. Идем обратно.
Эбигейл ослепительно улыбнулась.
– Как думаете, когда можно будет домой? – неуверенно спросила Оливия.
– Часа через три, не раньше. Тебе нужно познакомиться еще с кучей народа.
Бодрость юной графини немного пугала.
– Как?