– Селш Ват, – по взрослому представился малыш, хотя отвечал еле слышно, и нижняя челюсть у него заметно дрожала.
– Хорошо, Селш Ват. Я рада, что мы познакомились. Меня зовут Надежда. Ты когда-нибудь слышал про Патруль Контроля? Детёныш утвердительно потряс головой. – Вот и хорошо. Ты веришь, что я хочу тебе помочь? Только помочь. Он вновь потряс головой. – Ты не будешь меня больше бояться? Нет? Тогда иди ко мне, я тебя согрею. Ты же совсем замерз. Малыш чуть тронулся с места и тут же замер, в ужасе глядя куда-то вниз. – Селш, что случилось? – Надежда проследила за его взглядом и обнаружила, что смотрит он на пол, куда натекла уже приличная лужица крови из её руки. – Селш, – она старалась говорить, как можно спокойнее. – Ты никуда не побежишь, пока я немного полечу руку? – и улыбнулась ласково. – У тебя очень острые зубы, малыш. Ты уже вполне можешь защитить сам себя. – И спросила вновь – ты подождешь? Не будешь больше пугаться? Он согласно качнул головой и, глядя, как девушка, прикусив нижнюю губу, приводит в порядок раненую руку, – спросил чуть слышно – Тебе очень больно, да? – и заглянул снизу вверх ей в глаза. – Сейчас уже нет, маленький. – Улыбнулась ему Надежда, расстегивая куртку – иди ко мне, здесь тебе будет тепло.
Она шла, прижимая к груди щуплое, почти невесомое тельце чужого детёныша, завернув его в свою куртку, и зеваки, расступаясь, давали ей дорогу. Малыш часто и коротко дышал ей в левое ухо и так крепко обнимал за шею тоненькими лапками, что было трудно дышать. Им не пришлось искать отца. Крупного рептилоида, бестолково мечущегося среди пассажиров, Надежда заметила, едва переступив порог зала ожидания. Она повернула голову влево и тихонечко позвала:
– Селш, ну-ка посмотри, малыш, это не твой папа? Во-он там, возле табло? – Надежда указала направление свободной рукой, помогая малышу сориентироваться. И едва удержала его, с такой силой, неожиданной для хрупкого тельца, тот рванулся к родителю. – Нет, подожди, подожди, – попыталась она утихомирить малыша уже вновь близкого к истерике, – Селш, давай его позовем отсюда, и он сам к нам подойдет. Договорились? Ты ведь уже большой. Ты сумеешь позвать его так, чтоб услышал только он?
– Не знаю, – просвистел малыш, – он далеко, не услышит.
– Не волнуйся, не надо. – Девушка погладила чешуйчатую мордочку под челюстью, – мы сделаем так: ты позовешь отца, а я настроюсь на тебя и усилю твой сигнал, чтоб он услышал.
– Не получится. – Почти по-человечески вздохнул малыш. – Люди не могут так общаться, как мы.
– Ещё как получится! Ведь я же разговариваю с тобой на языке Чионы? Ну, зови!
Папаша прилетел на зов сына, едва не сметая всё на своём пути. От волнения он тоже был белёсым и едва ли понимал, что сам говорит, на интерлекте, а Надежда свистит ему в ответ на языке его родной планеты. Девушка только успела передать с рук на руки малыша, почти восстановившего весёлую зелёную окраску, как объявили:
– Заканчивается