Помню я ту горстку развалин – тёмные, пугающие провалы вместо дверей и окон, угрюмый, безмолвный островок в ослепшей от солнца степи. Проезжая мимо, мама всегда роняла слезу: здесь когда-то жила сестра Мария, вышедшая замуж за местного жителя.
В 1944-м, согласно постановлению Государственного комитета обороны, по обвинению в сотрудничестве с немецкими оккупантами вслед за крымскими татарами с полуострова выслали 37 тысяч армян, греков и болгар65. Очевидно, тогда и пришла в запустение Армянка (иначе её никто не называл).
За нею километрах в трёх находилась ныне не существующая Каменка, в четырёх – Бекказы, ставшее Рубиновкой, и Джеркун (Серноводское), в пяти-шести – Борлак (Краснодольное) и Найман (Советское).
Проехав на велосипеде из Антоновки километра четыре на запад, отец оказывался в Каранкуте русском (теперь Тимирязево), а перебравшись через железнодорожную линию – в Каранкуте немецком, переименованном после войны в Арбузовку.
Вдвое дальше к юго-западу – Фрайлебен (Вольное), где с мая 1940‑го обосновался авиаполк Черноморского флота. За ним поодаль – Курман-Кемельчи, после войны Красногвардейское, где я пошёл в школу.
Летом нещадно палило солнце, на просёлках лежала густая пыль, а вдоль тропинок бурела выгоревшая на солнце трава. От оставленных скифами невысоких курганов повеивало вечностью. Их было немало в нераспаханной до конца таврической степи. С осени до весны катились по ней колючие шары перекати-поля…
Так открывал я географию родных мест. Куда лучше изучил их отец, обойдя пешком или объехав на велосипеде в последнее довоенное лето.
С детства мне ласкала слух музыка слов – Адаргин, Тав-Бузар, Каранкут, Семь Колодезей, Сарабуз… Довоенные названия звучали непонятно, загадочно, дышали историей, в них отражался пестрый национальный состав населения полуострова.
Значительно позже, будучи студентом филологического факультета, я узнал: Джанкой, Сейтлер, Арабат означают по-тюркски соответственно «милая деревня», «потомки пророка», «застава», Феодосия по-гречески – «богом данная», Фрайлебен на идише – «свободная жизнь».
Перед войной в Крыму проживали представители 190 национальностей и народностей. Из 1 миллиона 126 тысяч жителей почти половину, 49,6 % составляли русские, 19,4 % – крымские татары. Менее 14 % были украинцами, 5,8 % – евреями, 4,5 % – немцами. Проживали порядка 21 тысячи греков, чуть более 15 тысяч болгар, около 13 тысяч армян66.
И жили они во входившей в состав РСФСР Крымской автономной республике. Она не являлась крымскотатарской, иначе не существовали бы в 1920-е – 1930-е среди прочих национальных образований 6 татарских районов и 144 татарских сельских совета…
В понедельник 2 сентября 1940 года в степи было сухо, солнечно и тепло. В Русско-Антоновской начальной школе начался новый учебный год. Отец уже чувствовал себя в классе гораздо уверенней.
Накануне исполнилась первая годовщина Второй