Они поднялись на парапет и подошли к группе солдат, по-прежнему стоявших возле бронзового монстра.
– Отзовите своих псов, – улыбнулся Эцио. – Я нашел пропажу.
– Он вообще в состоянии работать? – буркнул старший сержант, хмуро глядя на оружейника.
– Я хоть и вожусь с оружием, – оживился оружейник, – но человек миролюбивый. В эти смутные времена единственный способ выжить – это разбудить в себе спящего воина. Так что, можно сказать, пить – это мой священный долг. – Он оттолкнул сержанта и подошел к пушке. – Так, посмотрим, что тут у нас…
Оглядев пушку, оружейник накинулся на солдат:
– Вы как с орудием обращались? Вы бы песка еще туда насыпали. Слава богу, вас не угораздило выстрелить, иначе собирай вас потом по кусочкам. Перво-наперво нужно стволы прочистить.
– Может, с тобой нам и пушки не понадобятся, – взял реванш старший сержант. – Дыхнешь на врагов, они и полягут.
Но оружейник уже вовсю чистил ствол большим шомполом, на который навернул грубую, щедро промасленную ветошь. Закончив чистку, он выпрямился и покрутил затекшей шеей.
– Ну вот, теперь и стрелять можно, – сказал оружейник, поворачиваясь к Эцио. – Вели ребятам заряжать. Этому они, слава богу, научились, хотя и со скрипом… Видишь, мишени на холме стоят? Мы их нарочно вровень со стволом этой пушки поставили. Начинать стрельбу лучше, когда ствол не задран вверх. Тогда, если пушка и взорвется, она тебе голову не разнесет.
– Спасибо, успокоил, – усмехнулся ассасин.
– Ты же хотел пострелять, синьор. Все готово. Держи фитиль.
Эцио поднес фитиль к запальному отверстию. Пушка молчала. И вдруг прогремел выстрел, заставивший Аудиторе отскочить и зажать уши. Взглянув на мишени, Эцио увидел, что крайнюю левую его ядро разнесло в щепки.
– Отличный выстрел, – похвалил оружейник. – Perfetto[13]. Хоть кто-то здесь, кроме меня, умеет стрелять.
Эцио попросил снова зарядить пушку и выстрелил вторично, однако промахнулся.
– Всех не победишь, – невозмутимо заметил ему оружейник. – Возвращайся на рассвете. Мы опять будем стрелять. Поупражняешься вволю. Руку набьешь, глаз навостришь.
– Обязательно приду, – пообещал Эцио, даже не зная, что в следующий раз ему придется стрелять совсем по другим мишеням.
5
Большой зал цитадели тонул в сумерках. Когда вошел Эцио, слуги как раз зажигали факелы и свечи. Неумолимо приближавшееся время встречи с собратьями-ассасинами делало его мысли все мрачнее.
Младший Аудиторе был настолько погружен в раздумья, что не заметил женщину, стоявшую возле громадного камина. Дымовую вытяжку поддерживали фигуры гигантских кариатид. На их фоне ее невысокая, но сильная фигура казалась совсем маленькой.