Лилия выдохнула и неожиданно рассмеялась:
– Думала, сегодня будет скучно.
– Со мной скучно? – я притворно возмутился. – Я же ходячая катастрофа.
– Именно поэтому, – она сказала тихо, поправляя мою сбившуюся стрелу за спиной.
– —
Мы остались убирать лабораторию. Лилия вытирала стол, когда я заметил, как её шрам светится в такт биению моего сердца.
– Можно спросить… – я начал, но она прервала:
– Это след от стрелы. Меня… ранил тот, кому я доверяла.
– Ты больше не доверяешь никому?
Она повернулась, и в её глазах мелькнуло что-то тёплое:
– Не всем.
Внезапно горшок с кактусом швырнул в нас иголку. Мы отпрыгнули в разные стороны, но Лилия споткнулась, и я поймал её за талию.
– Спасибо, – прошептала она.
– Всегда, – я не отпускал её, чувствуя, как её крылья касаются моих.
– —
На следующее утро роза и кактус стояли рядышком. На горшке красовалась надпись: «Любовь – это когда ты колешь, а тебе прощают».
А в моём кармане лежало перо Лилии. Она «случайно» обронила его. Следующая лабораторная работа – через неделю. Не могу дождаться.
– —
P.S. Марк теперь встречается с тюльпаном. Говорит, у них «отношения на расстоянии – он в вазе, я в сердце». Директор Бруно прислал записку: «Следующий провал – и твои крылья станут ёршиком для унитаза». А я… начал писать стихи. Про колючки и лепестки.
Глава 6. Экзамен по этикету: Как не спугнуть объект влюблённости
– —
Экзаменационный зал напоминал королевский бал, устроенный в доме сумасшедших. Хрустальные люстры висели под потолком, перешептываясь на языке звонов, а стены были украшены гобеленами, где амуры в париках танцевали менуэты с фламинго. В центре зала стоял манекен в бархатном камзоле – «объект влюблённости №3». Его стеклянные глаза следили за каждым движением, а губы шептали: «Лесть – моя слабость».
Профессор Элеганция, дама в платье с кринолином и с веером из павлиньих перьев, ударила им по ладони:
– Комплимент – это дуэль! Сегодня вы либо покорите сердца, либо станете посмешищем. Мистер Лео, вы первый!
Лилия, сидевшая на скамье для зрителей, скрестила руки. Её шрам подёргивался, будто предупреждая: «Не облажайся».
– Не волнуйся, – я подмигнул ей, хотя самого пот катился по спине. – Я прочёл всю теорию.
– Теория – это когда ты думаешь, что знаешь, куда летит стрела, – бросила она. – А практика – когда она попадает в кота.
– —
Я подошёл к манекену, который презрительно окинул меня взглядом. В голове крутились заученные фразы: «Ваши глаза – как звёзды», «Ваш смех – музыка». Но язык решил иначе:
– Ваша… э-э… голова блестит, как лысина профессора Люцидо!
Манекен замер, потом медленно