Она замерла под прикосновением его губ; ее так давно не целовали, что она забыла, насколько это интимно, удивительно и, честно говоря, прекрасно. Губы Азиза были прохладными и мягкими, ладонь на ее лице – одновременно ласковой и твердой. Оливия инстинктивно закрыла глаза, борясь с приливом желания, внезапно прокатившимся по телу.
– Ну вот. – Он отстранился с улыбкой. – Ты сумела сдержаться.
– Это нетрудно, – огрызнулась она, но Азиз негромко засмеялся.
– Тебя так легко рассердить, Оливия. От этого твои глаза восхитительно сверкают.
– Восхитительно это знать, – парировала Оливия, рассмешив его снова.
Азиз повел ее внутрь, но Оливия едва осознавала, где она. У нее гудели губы, а разум мутился, словно короткий поцелуй был электрошоком. Они едва соприкоснулись губами, совсем невинно, однако ее охватывала слабость и дрожь. Почему простой поцелуй так на нее повлиял?
Потому что для нее он не был простым. Если ты десять лет не целовалась, даже такая мелочь становится буквально взрывом. И ее не забыть. Не важно, Азиз это был или нет.
Как только двери балкона закрылись, Оливия высвободилась из рук Азиза.
– Вот и все, – заявила она. – Я могу возвращаться в Париж.
– Разумеется. Утром.
– Почему не сегодня?
– Перелет долгий, Оливия. Пилоту нужно отдохнуть, в самолет надо залить топливо. К тому же сегодня я должен ужинать со своей невестой. Ты же не хочешь это пропустить?
Оливия старалась не реагировать на его поддразнивание, хотя Азиз умел удивительно легко вызвать у нее улыбку.
– Об ужине ты ничего не говорил.
– Я же шейх и контролирую количество распространяемой информации.
Не сдержавшись, Оливия все-таки улыбнулась, хотя и понимала, что становится жертвой его обаяния, как все остальные женщины.
– За ужином мне тоже нужно будет притворяться Еленой?
– Мы будем наедине, так что притворяться надо только передо мной.
– И перед слугами, которые нас увидят, – возразила Оливия. – Азиз, это абсурдно. С балкона меня можно принять за Елену, но вблизи точно нет. Слуги сразу догадаются.
– Только если они что-то подозревают, – спокойно сказал Азиз. – Но откуда взяться подозрениям?
Он улыбнулся, накрывая ее ладонь своей. Оливии пришлось удержаться, чтобы не отдернуть руку. Ее чувства так давно онемели, что она не ждала их пробуждения. Однако Азиз сумел их разжечь, и так легко.
– Это просто ужин, Оливия. Утром ты улетишь.
Она снова покачала головой. Все, что она знала, что желала от жизни, что было безопасно, внезапно оказалось очень далеко, и она ничего не могла с этим поделать. Однако перед собой она могла признаться, что испытывает искушение насладиться коротким временем в обществе Азиза, позволить себе чуть-чуть поддаться его очарованию. Всего на один вечер.
– Тебе нужно поесть, Оливия, – настаивал он.
– Я могу перекусить бутербродом в комнате.
– Тогда я присоединюсь к тебе там. Но после этого точно пойдут разговоры.
Она