– Да-а-а, – протянула ведьма, сложив под подбородком руки. – Чего только девки не придумывали, чтобы к Сигурду попасть. Но это что-то новенькое. Вы как мужика делить-то собираетесь, изобретательные мои?
Я ошарашенно уставилась на нее, она с иронией – на меня, а больше десятка потенциальных пациенток начали тихо перешептываться. Так «тихо», чтобы все обязательно услышали, как они расправляются с наглыми конкурентками. И, не выдержав, я воскликнула:
– Черт знает что! Это целительский корпус или конкурс красоты? Ей помощь нужна! – Клара очень кстати захрипела, как по команде придушенная своим творением. – А мне валерьянка! – И, оглядев присутствующих, зло рыкнула: – И подавитесь вы своими мужиками! Позовите уже кто-нибудь лекаря… женщину!
Вот тут всепонимающий взор ведьмы сменился на озадаченный. Девки на скамьях заткнулись, и в воцарившейся тишине раздался спокойный мужской голос, прозвучавший из зеркала на столе:
– Ко мне обеих, Раиса! Ехтиндру тоже вызови. Немедленно!
Под завистливые вздохи сидящих в приемной девиц нас с Кларой препроводили за дверь одного из кабинетов. Там тоже была дверь, а за ней очередной кабинет. И еще одна дверь, и… Да что за ерунда?! Когда пожилая ведьма направилась к шестой двери, я не выдержала и возмутилась:
– Может, сразу в морг? А то, пока дойдем, тело уже остынет.
На что мне спокойненько так порекомендовали заткнуться и топать дальше. Ну а когда мы наконец пришли, я подумала, что с удовольствием прошла бы еще столько же, лишь бы оказаться подальше отсюда. Потому что целитель, стоящий возле кушетки, был мне знаком.
– Сигурд, принимай пациентку. То есть обеих! – пряча улыбку в уголках губ, отрапортовала наша сопровождающая. – Ехтиндра сейчас поднимется.
– Ты свободна, Раиса.
Подхватив потерявшую сознание Клару на руки, мужчина переложил ее на кушетку и, не глядя на меня, принялся осматривать шею, в которую вцепилась ожившая страшилка. Я же, пользуясь его занятостью, начала осторожно пятиться к выходу, намереваясь отправиться вслед за ведьмой, как вдруг услышала язвительное:
– Что-то мне это напоминает, госпожа Ирмин. Я, вы… и пациент без сознания. – Блондин медленно обернулся и потянулся рукой к своим очкам, на что я испуганно выкрикнула:
– Не смейте!
– Что не сметь? – не понял он.
– То, что вы хотите сделать, – севшим голосом пробормотала я.
– Поправить очки? – уточнил мужчина и чуть тронул черную дужку, убирая с нее серебристую прядь, выбившуюся из короткого хвоста.
– Поправить? – Я окончательно растерялась и поэтому, наверное, сморозила то, что говорить не следовало: – А снять?
– А надо снять? – Краешек