Потому что лаборантом оказывается та самая рыженькая из свиты Тины. Думаю, она бы и воды мне не дала, если бы могла. Видели бы вы ее взгляд, когда она пришла следить за новенькой, и обнаружил меня.
– Я всё, – объявляю рыжей, вытирая пальцы вафельным полотенцем.
– А полки?
– А их в списке не было, – отвечаю и только хочу уйти, как девица плюхает целое ведро воды на пол. Да так небрежно, что та расплёскивается.
– Зато крыло было.
– Щётку.
– Ручками.
– Ручками со щёткой. Или к профессору пойду, – преспокойно сообщаю я, и девица морщит от недовольства свой крючковатый нос.
– На, – кидает мне старую щётку, выдворяет из кабинета и накладывает на него печать. – Мой пол, а я пошла. Профессор сам придёт и проверит.
– Вот и славно, – кидаю ей вслед, а затем оглядываю ту территорию, которую нужно отмыть.
М-да… До ночи успею? Что ж, чем раньше начну, тем быстрее закончу.
С такими мыслями и приступаю, но сколько бы не терла плитку, напоминающую шахматную доску, конца и края не видно.
– Апчхи! – чихаю так резко, что щетка выскальзывает из пальцев.
Это ещё что такое? Решила заболеть? “Нет, Мира, только не сейчас. Продержись еще немного.” – уговариваю саму себя, и все тру и тру эту дурацкую черно-белую плитку.
Профессор так и не приходит, а у меня нет больше сил ждать. И выматывает меня не столько щётка, сколько шныряющие, как назло, по чистому полу девчонки, отпускающие смешки в мою сторону. Притом это не соседки по парте, а другая троица.
– Ходить больше негде? – не выдерживаю я, а пакостницы только хохочут, убегают, но опять возвращаются.
Магией, может, я и не владею, но мозги есть. А в туалете лежит мыло.
Жду, когда девицы вернутся, и незаметно намыливаю их любимый участок пола так, что грех не поскользнуться.
– Ай! Ты что, убить нас хочешь? – орут они после того, как эпично приземляются на пятые точки.
– Сказала же, осторожно, мокрый пол. Вон, по сухому ходите, – спокойненько отвечаю я, принимаясь тереть полы дальше.
Больше дамочки не приходят. Нежные они. А вот я уже рук не чувствую. И ног в принципе тоже.
Апчхи!
Ну вот опять. И голова кружиться начинает. Точно заболею. Домываю последний кусок, а профессора всё нет. Он, вообще, придёт?
Полы уже почти сухие, но вдруг кто-то испачкает до утра?
Ну что поделать? Не ночь же мне здесь куковать.
Бросаю ещё один взгляд на лестницу в ожидании профессора, но вижу этого гада.
Арса, конечно.
Идёт вальяжно, поглядывая скучным взглядом на адептов, будто они растения или часть интерьера, и тут в его синих глазах вспыхивает огонь, когда он видит меня. Внимательно смотрит на щётку, на мой ещё более потрёпанный вид и хищно щурится. А на выразительных устах появляется опасная, злая ухмылка.
Что, нравится