– Глаз-алмаз! – одобрительно кивнула Летти.
Мы подошли к колокольчику, она зажмурилась, повернулась туда, сюда, на восток, на запад, выставив ветку, как компас – стрелку.
– Черное, – вдруг выпалила Летти. – И мягкое.
От колокольчика мы двинулись вверх по дороге (я всегда думал, что ее проложили еще римляне), и, дойдя до места, где был припаркован «мини», Летти заметила его – лоскут черной ткани, запутавшийся в колючей проволоке забора.
Все повторилось: она подошла к цели, выставила ветку, медленно-медленно повернулась…
– Красное, – уверенно сказала она. – Очень красное. Туда.
Мы прошли через луг к маленькой рощице.
– Вот оно, – сказал я, включившись в игру. Передо мной на кучке зеленого мха лежал трупик какого-то маленького зверька, полевки, наверное. Головы у него не было, ярко-красная кровь залила шерсть, запятнала мох.
– А теперь возьми меня за руку, – сказала Летти. – И ни за что не отпускай.
Я осторожно взял ее за левую руку, чуть пониже локтя. Летти вновь повернулась вслед за веткой.
– Туда.
– А теперь что мы ищем?
– Теперь ищем бурю. Немного осталось.
Мы прошли через рощицу и оказались в лесу. Деревья в нем росли так густо, что кроны их смыкались над нашими головами, а между деревьями приходилось протискиваться. Кое-как мы выбрались на просеку и пошли вдоль нее по границе зеленого царства.
Слева раздалось бормотание далекого грома.
– А вот и буря! – пропела Летти. Она снова развернулась, таща меня за собой, и, сжимая ее руку, я почувствовал (или мне показалось, что почувствовал), как через все мое тело проходит вибрация, будто я держусь за работающий мотор.
Мы перебрались через ручеек, и Летти внезапно остановилась, словно наткнулась на что-то. Но не упала.
– Мы пришли? – спросил я.
– Нет. Оно знает, что мы идем, чувствует нас. И не хочет, чтобы мы приближались.
Ветка крутилась в ее руке, как магнит, который отбрасывает магнитом с другой полярностью. Летти ухмыльнулась.
Порыв ветра швырнул в нас листья и грязь, что-то загрохотало вдалеке, словно поезд. Небо, проглядывавшее сквозь древесные кроны, потемнело, будто утро в одночасье превратилось в вечерние сумерки.
– Ложись! – крикнула Летти и потянула меня вниз, на мох. Мы упали рядом и тихо лежали какое-то время. Я чувствовал себя глупо, да и земля подо мной была мокрая.
– А сколько еще…
– Тихо! – раздраженно прошипела Летти.
Я умолк.
Что-то прошуршало через кроны над нашими головами. Я глянул вверх и успел заметить что-то коричневое и пушистое, но плоское, похожее на здоровенный ковер, загибающийся на концах. А еще у этого ковра был рот, полный маленьких острых, как иглы, зубов.
Странная штука покружила над нами и, хлопая краями, полетела дальше.
– Что это было? – прошептал я. Сердце мое бухало в груди как кузнечный