– Это было «не трожь Сему», – тихо ответила Зая, разглядывая саднящие ссадины на кулаках. Коленки тоже болели.
Вот теперь она ощутила страх. У этой твари был нож. Один удар – и Семен уже никогда ничего не напишет.
Охваченная ужасом, она взглянула на кумира.
Тот сосредоточенно стучал по планшету, лицо его было восторженным. Не зря она купила Семе планшет.
Следующая остановка была у дома Циркуля, но они не вышли. Проехали еще полкруга: не срывать же Семена на полуслове! А то, что у него пишется, было видно даже по его счастливому лицу.
До дома добрались в полвторого.
С кашей Зая передумала. Семен заканчивал писать. После этого ему всегда хотелось прочесть друзьям написанное. Какая уж тут каша.
Зая решила, что положительные эмоции в данный момент важнее калорий. А утром она его подкормит.
Циркуль разве что был чуть-чуть недоволен. Но и у него радость за друга-поэта преобладала над чувством несмертельного голода.
И вот Сема поставил последнюю точку.
Все уютно расположились на креслах-подушках, Зая выключила верхний свет и оставила лишь мягкое торшерное сияние.
– Есть, – прошептал Великий. – Два стихотворения.
– Давай, – тоже шепотом ответила девушка. Она и тут не рассталась с шинелью, только теперь накрыла ею ноги. В доме не было холодно, просто Зая не хотела, чтобы поэта отвлекали ее сбитые колени. Промоет и протрет их перекисью, как и руки. Потом. Сейчас же предстояло главное.
– Первое – непонятно о чем, – честно сказал Семен. – «Слова». Поэма.
И, не дожидаясь ответа, без выражения и эмоций начал читать только что родившийся текст:
Другие дети играли в камешки.
А он постоянно играл в слова.
Словами туго, как пальцами – варежки,
Была набита его голова.
Он складывал их во всевозможных
сочетаниях,
Но, вместо чуши и белиберды,
Он уезжал без страха в далекие скитания
С помощью слов,
реализующих мечты.
Он сам себе рассказывал про Африку.
И про себя в ней, смелого и сильного.
И было в тех рассказах
много детского,
Но никогда —
слюнявого и умильного.
И вот он вырос. Африка тускнеет.
Оказывается – там жуткая жара.
С ручными, дружески настроенными
тиграми,
К сожалению, пришлось
расстаться.
И жизнь угрюмо подсказывает,
Что эта потеря —
не последняя.
Теперь его игры из Африки
и из космоса
Переместились преимущественно
в среднюю полосу.
И он играет в кого угодно:
В своего начальника,
которых у него несколько,
И в своего подчиненного,
которых