Вывожу ровным почерком на первой странице:
МОИ ПЕСНИ
Автор-исполнитель
Эмилия Литвинова
Рассматриваю эту надпись под разными углами. В голове шум моря, сменяющийся гулом заполненного зрительного зала…
Нравится.
Мурашки по коже.
Перелистываю запись и… зависаю минут на тридцать. В голове куча мыслей, целая мусорка из слов и рифм, но конкретных на ум не приходит.
Стихи я пишу лет с двенадцати. Может, ничего выдающегося, однако мне нравится творчество. Нравится оставлять на бумаге свой след. Порой даже легче становится, потому что таким образом можно кому-то высказаться.
Говорят, для того чтобы написать что-то стоящее, нужно влюбиться и потерять свою любовь, ощутить бесконечную радость, и ошеломляющую боль – только так сможешь прочувствовать текст и стать его проводником в этот мир. Может это и так, но я пока не влюблялась. Сложно кем-то увлечься, когда парни, которые тебя окружают, такие, в хорошем смысле, придурки.
Реально как дети.
У меня куча чатов в мессенджере. Школьный, болталка с секции борьбы, чат второй смены загородного лагеря и группа студентов колледжа. Все они состоят из пацанов примерно моего возраста, и они там тако-о-ое обсуждают, что желание влюбляться сразу пропадает. Могут и по внешности девушки проехаться. Я смотрю – вроде симпатичная, а чего только не напишут: ноги кривые, усы на лице, жопа плоская. Ужас. Я такие сообщения просто игнорирую и, вообще, в последнее время стараюсь появляться реже.
Долго вымучиваю хоть что-то, но получается бред, поэтому закрываю блокнот и иду пить чай. В квартире пусто и тихо, но я к этому привыкла. Из-за включенного чайника поздно слышу звонок, бегу в комнату за телефоном и, вернувшись обратно, набираю отцу:
– Да, пап, привет. Звонил?
– Чего так долго отвечаешь? Чем там занята? – он без приветствий подозрительно спрашивает.
– Да вроде быстро…
– «Вроде». Ну, как ты там? Все бездельничаешь?
– Почему это бездельничаю? – обижаюсь.
– Частушки все свои поешь?
– Да какие частушки?
– Ладно, не начинай. С университетом что? Помощь нужна?
– Нет, пап, помощь не нужна, – отчитываюсь. – Я сама. Экзамены ведь сдала. Должна поступить.
Оказалось, после европейского колледжа, куда отец меня отправил из соображений безопасности и по согласованию с руководством Управления, поступить в столичный вуз не так-то просто. Пришлось вернуться в марте, чтобы сдать единые государственные экзамены.
– Ну, давай…
– Пап, помнишь, я тебе говорила, что у нас дома душ не работает? Что-то с лейкой…
– Помню-помню, – ворчит. – Пришлось Аскерову звонить, куда тебя девать? Обещал сегодня решить вопрос.
Я округляю глаза и быстро осматриваю квартиру на предмет чистоты.
Приедет?..
Сегодня?..
Господи.
– Ладно, пап, давай, – снова чувствуя внутри неладное, быстро прощаюсь. – Я тут… чай пью.
– Язык