Он на мою грудь посмотрел?..
– Пожалуйста, Эмилия, – желваки на скулах хаотично гуляют. – Больше не ломай, – поднимает на меня глаза.
Дыхание в груди стопорится.
– Ладно, я… пойду, дядя Ренат, – иду на попятную. – Вы как-то странно нервничаете. До свидания, – обращаюсь к незнакомцу.
Пока иду обратно, не могу отделаться от чувства, что поясницу кто-то щекочет. За столом быстро запихиваю в себя круассан и слушаю, как парни размышляют, чем бы заняться сегодня.
– Я спать, – сообщаю всем.
– Надо порепетировать, – Баха возражает.
– У меня голоса что-то нет, – касаюсь горла, все время поглядывая в сторону окна. Аскеров допивает кофе и прощается со своим другом.
– Это потому что ты работаешь неправильно, Эми, я тебе много раз уже говорил, – недовольно произносит Кензо, приглаживая светлые волосы. – Надо дышать диафрагмой. Встань, я тебе покажу.
– Ну, давай… – неохотно поднимаюсь, поправляя топ.
– Давай распевку. Можешь негромко, чтобы народ не распугать.
Я задеваю робким взглядом Рената, который, кажется, не обращает ни на кого внимания.
– Ми-мэ-ма-мо-му, – чистенько пропеваю, чувствуя, как на живот ложится сухая, теплая ладонь.
Вздрагиваю от неожиданности.
– Вообще не так, – Кензо недовольно цокает. – Так не пойдет, краля, ты поешь на связках. Мышцы даже не напрягаются.
– Ты ведь знаешь, я не профессиональная певица, – оправдываюсь, потому что критику никто не любит.
– Надо просто тебе объяснить один раз… Пойдем-ка, – хватает и тащит за руку.
– Эй, куда мы? – еле успеваю обойти стол, чтобы не врезаться. – Кензо, – хохочу на весь зал, запрокидывая голову к потолку.
Гости ресторана оборачиваются.
– Сейчас все увидишь, Краля.
Даже не сопротивляюсь, потому что Кензо намного выше меня, правда почти такой же худой. Открыв дверь в туалет, запихивает меня внутрь.
– Ай, – вскрикиваю от неожиданности, когда разворачивает к зеркалу.
– Пой, малыха…
Пытаюсь отдышаться, чтобы начать:
– Ми-мэ-мо…
– Давай просто «А-а»… – морщится. – Не выделывайся.
– А-а-а-а-а…
Кензо становится позади и смотрит на наше отражение, затем проталкивает ладонь между туловищем и рукой. Снова касается моего живота.
– Напряги мышцы, – ругается громко басом. – Давай…
Послушно напрягаюсь и будто бы выталкиваю из живота воздух вместе со звуком, который неожиданно меняется. Словно расщепляется на миллионы нитей. Чище становится.
Не свожу глаз со своего живота.
– Выше, Эми, давай, Краля, – гундосит Кензо.
– А-а-а-а…
– Умница.
В этот момент дверь распахивается, и мы оба, как по команде, замолкаем. Поза у нас говорящая, но заглянувший медлит.
– Простите, – Аскеров равнодушно хмурится и тут же оставляет нас одних.
– Черт, – закатываю глаза, отталкивая