Эта бабушка постоянно приходила в этот магазин, всегда с этой собакой. Я запомнила её, потому что у моей сестры такой же шпиц. Ну почти. Только тот всё время хрюкал и пытался съесть пульт от телевизора, а этот – просто сидел, как облачко с глазами. Пристёгнутый к скамейке, терпеливо ждал, пока хозяйка неспешно делала покупки.
И в этот момент я увидела, как Вероника остановилась метрах в десяти, сделала вид, что поправляет ремешок на туфле, но на самом деле – внимательно наблюдала. Она смотрела на шпица не как на собачку. А как на цель. Как на вещь, которую надо аккуратно и быстро вынуть из чужой жизни.
Старушка, ничего не подозревая, скрылась за стеклянной дверью магазина.
Я стояла на пятом этаже у окна и буквально перестала дышать.
Вероника приблизилась. Медленно, спокойно. Осмотрелась по сторонам. Никого. Сделала пару шагов, наклонилась… и ловко, будто у неё за плечами было сто похищений, развязала поводок.
Шпиц даже не пикнул. Он просто встал и пошёл рядом. Как будто она была его хозяйка. У меня в руке затрясся стаканчик с кофе. Губы прилипли к пластиковому горлышку, и я не могла отвести глаз.
Нет. Мне не показалось. Я только что стала свидетельницей кражи. Настоящей. Средь бела дня. С дорогой собакой. И никому, кроме меня, до этого не было дела.
Я замерла, прижав стаканчик к губам. Нет, мне не показалось. Я видела всё своими глазами.
И вот странность: после того, как Вероника утащила шпица, я больше ни разу не видела её с ним на улице. Ни следа. Ни носа, ни ушек, ни смешной походки этого пушистого комка счастья. Ни одной тени за поводком. Словно он испарился. Или, что вероятнее, был спрятан подальше от глаз.
Я решила: буду следить. Тихо. Без фанатизма. Но с блокнотом. И с кофе, потому что слежка без кофе – это пытка, особенно если ты в юбке и на каблуках.
Кстати, как зовут собаку – я не знала. Тузиком я его назвала условно, просто в детстве у нас во дворе жила дворняжка с этим нелепым именем. Тот был лохматым, как половик, и рычал на велосипедистов. Этот же – породистый, блестящий, и явно знал, что родился для салона красоты, а не для лавки у супермаркета.
Следующие два дня я притворялась, что обедаю в парке напротив офиса. На деле – сидела на скамейке, делала вид, что листаю ленту, а на самом деле писала в телефон заметки: – 12:14 – Вероника вышла. Без сумки. – 13:01 – Вернулась. С переноской. Что-то движется внутри. – 13:02 – Такси. Села. Уехала. Записать номер. Грязная машина. Хозяин – неопрятный мужчина в кепке.
Мне удалось дважды увидеть, как она выносит переноску – непрозрачную, но с дырками сбоку. Внутри что-то шевелилось. Я поклялась: это был Тузик. Ни кошка, ни тостер так не двигаются. И оба раза она не просто гуляла – она садилась в такси и уезжала. Я не знала, куда, но потом видела, как она возвращается пешком со стороны одной и той же пятиэтажки.
Небольшой